«Для власти, для ливреи не гнуть ни совести, ни помыслов, ни шеи»

Сезон оставил противоречивые чувства: с одной стороны, много новых имен и удачных спектаклей, с другой — Министерство культуры в этом году окончательно переформатировалось в оруэлловское «Министерство правды» и показало отечественному театру, кто в доме хозяин.

Судя по опросам общественного мнения, большинство наших сограждан приветствуют введение цензуры: по данным ФОМ, 82% россиян выступили за контроль государства над содержанием художественных произведений. Ссылки на конституцию, гарантирующую художнику свободу творчества и запрет на любую форму цензуры, на чиновников впечатления не производят, поскольку они убеждены, что за государственный счет можно самовыражаться только на пользу государству.

Провозглашение культуры «большинства» стало главным трендом сезона. До театральных подмостков докатилась борьба с инакомыслием: под видом защиты традиционных ценностей государство настойчиво пытается контролировать творческую свободу. Списки «врагов народа» все чаще пополняются деятелями культуры, театра, артистами и музыкантами. Деление искусства на народное и антинародное, всплывший из советского морока вопрос «С кем вы, деятели культуры?» — ничего хорошего не обещают. Аргумент чиновников «Делайте, что хотите, за частные деньги, мы ничего не запрещаем» оказался чистейшим лукавством. Независимый театр в нашей стране столь же уязвим и зависим, как и театр государственный, если его репертуарная политика не соответствует установкам большой политики.

Театр.doc за минувший сезон сменил два адреса и сейчас вновь начинает сначала: помещение в Малом Казенном перулке оборудуют собственными силами, привлекая к работе энтузиастов.

Надежды на цеховую солидарность за этот сезон не прибавилось: попытки встать на защиту «Тангейзера», Театра.doc, «Золотой Маски» со стороны коллег носили эпизодический характер, коллективного сопротивления надвигающемуся катку государственной цензуры не получилось.

Каждый выживает в одиночку.

Одним из главных художественных событий года стало рождение нового театрального коллектива — «Мастерской Дмитрия Брусникина». Курс Школы-студии МХТ за годы учебы превратился в полноценный театр со своим лицом, нестандартным репертуаром и одаренной труппой. На «Мастерскую» обратил внимание и Сергей Капков, пытавшийся в меру своих возможностей помочь студенческому объединению получить статус театра. Эту нерешенную проблему Капков оставил в наследство новому главе департамента культуры Александру Кибовскому, который в день вручения дипломов брусникинцам объявил радостную весть: «Мастерская Брусникина» становится частью Театра-студии «Человек». Это удивительный сюжет, в какой-то степени исторический: ведь студия «Человек» Людмилы Рошкован тоже когда-то была основана молодыми единомышленниками, в число которых входил и сам Дмитрий Брусникин. Одним из важных событий для «Мастерской» стала премьера спектакля «Конармия» по рассказам Исаака Бабеля в постановке Максима Диденко — балет-оратория, многоголосый бунт против гражданской войны, исполненный студентами Школы-студии МХТ на пределе эмоциональных и физических воможностей. На фоне украинских событий спектакль смотрелся как осознанный протест против тотальной пропаганды ксенофобии и ненависти.

Балет-оратория «Конармия», исполненный студентами Школы-студии МХТ на пределе эмоциональных и физических воможностей — многоголосый бунт против гражданской войны 

Несмотря на цеховую разобщенность, театральные деятели разных поколений и мировоззрений, демонстрируют редкую художественную солидарность, выраженную в очевидном желании высказаться о сегодняшнем дне. Репертуарная карта сезона поражает своей публицистичностью, насыщенностью политическими и историческими аллюзиями и просто прямыми аналогиями.

«Обыкновенная история» Ивана Гончарова в Гоголь-центре обрадовала блестящим актерским дуэтом Алексея Аграновича (Адуевстарший) и Филиппа Авдеева (Адуевмладший). Кирилл Серебренников поставил спектакль о смене эпох и элит: вчерашние циники, стоявшие у руля власти, становятся жертвами своих же учеников — нового поколения кремлевских управленцев, окончательно освободившихся от «химеры совести».

Тех же «кремлевских управленцев» можно было увидеть и на сцене «Ленкома» в спектакле «Борис Годунов». Константин Богомолов перенес действие в наши дни и наглядно доказал, что время в России остановилось не сегодня, а вот уже несколько веков как. Его «Борис Годунов» — трагифарс по мотивам пушкинской драмы, максимально актуализированный режиссером. Александр Збруев в роли Годунова и Игорь Миркурбанов в роли Самозванца — в числе лучших актерских работ сезона.

Премьера спектакля «Самоубийца» (режиссер Сергей Женовач) в Студии Театрального Искусства совпала по времени с громким политическим убийством Бориса Немцова в центре Москвы. История выброшенного, не вписавшегося в систему человека, смерть которого власть использует, как очередной кирпичик в построении вертикали, оказалась трагически актуальной, хоть и написана Николаем Эрдманом более 70 лет назад.

Годовщине событий на Болотной площади была посвящена премьера спектакля «Болотное дело» в Театре.doc. Пьесу Полины Бородиной, написанную на основе интервью с реальными героями, поставила режиссер Елена Гремина. Это пронзительная человеческая история людей, волею судьбы перешедших в статус «родственников заключенных».

Молодой режиссер Александр Молочников выпустил на Малой сцене МХТ им. Чехова спектакль «19.14» (тексты зонгов — Дмитрий Быков), посвятив его 100-летию Первой мировой войны. Получилось антивоенное кабаре в стиле Брехта, Гашека и Боба Фосса. Показано общество, охваченное патриотической эйфорией, война как национальный праздник и последующее отрезвление — все очень знакомо.

Вообще спектаклей о войне, рождающих очевидные аналогии, в этом сезоне было поставлено много. Один из них — «Нюрнберг» по сценарию Эбби Манна. Режиссер Алексей Бородин решил перенести на сцену РАМТА историю, которую многие помнят по знаменитому фильму Стэнли Крамера. Зритель наблюдает за «судом над судьями» — теми, кто осуществлял правосудие в Третьем рейхе. Это важнейший разговор о конформизме и малодушии, о нравственном выборе человека, о цене, которую мы платим за свое молчание и слепоту.

Адольф Шапиро поставил «Мефисто» по роману Клауса Манна в МХТ им.Чехова — вновь эпоха Третьего рейха и вновь вопрос выбора. Драматичная история карьерного взлета немецкого актера Хендрика Хефгена, принявшего из рук нацистов все, о чем мечтал: звания, роли, театры, министерскую должность. Спектаклю не хватило отваги и решимости, но своей очевидной брезгливости по отношению к главному герою режиссер не скрывает. Этапную роль в «Мефисто» сыграл Алексей Кравченко — актер редкого темперамента и азарта, способный быть и самоироничным, и глубоко страдающим.

А завершился сезон «Сказками Пушкина» в Театре Наций. Американский режиссер Роберт Уилсон создал великолепный театральный аттракцион, позволяющий нам взглянуть на себя со стороны и увидеть, насколько смешны и допотопны наши представления о «традиционных ценностях».

Случайно или нет, но драматургически закольцевали минувший сезон два знаковых литературнотеатральных вечера: вечер в Театре Пушкина, посвященный 100-летию Камерного театра (режиссер Евгений Писарев), и акция в МХТ «Круг чтения», торжественно открывшая Год литературы (режиссер Марина Брусникина). Великая и трагическая история гибели Камерного театра, рассказ о преследовании его основателя — театрального реформатора Александра Таирова, — прозвучали как предупреждение, обнаруживая пугающие совпадения с сегодняшним днем. Слишком уж многое повторяется — от обвинений в формализме и русофобии до предательства друзей и коллег.

«Круг чтения» в МХТ транслировался в прямом эфире как статусное мероприятие государственного значения. Вечер открывал Владимир Путин, в зале сидела вся политическая и культурная элита страны, а со сцены звучали слова Бродского и Шаламова, Солженицына и Астафьева, Пушкина и Достоевского. Даже пушкинские и лермонтовские стихи звучали как безжалостный диагноз сегодняшней России. Гробовая тишина стояла в зале, когда Евгений Киндинов читал знаменитые пушкинские строки: «Для власти, для ливреи не гнуть ни совести, ни помыслов, ни шеи». Вспоминался эпизод из «Леса» Островского, когда Несчастливцев читал гостям Гурмыжской монолог Карла Моора, и кто-то из них возмутился: «Позвольте, за эти слова можно вас и к ответу!» На что Несчастливцев, вынимая из-за пазухи книжечку, весело воскликнул: «Ошибаешься! Цензурировано! Смотри: одобряется к представлению!»