Перемена мест слагаемых

Режиссер фильма Риад Саттуф — по происхождению суннит из Сирии, так что знает об угнетении одного пола другим не понаслышке. Как художник-карикатурист, он иллюстрирует еженедельную юмористическую колонку в ставшем трагически известным французском сатирическом журнале «Шарли Эбдо». Совпадение это или нет, но свой антитоталитарный фильм он снимал на родине Сталина — в грузинском Гори. «В этой стране осталось множество пережитков коммунистического режима наряду с потрясающе яркой природой», — комментирует он свой выбор.

«Джеки в царстве женщин» — это тираноборческий бурлеск, где главным признаком тоталитаризма оказывается жесткое разделение половых ролей. Как принято в архаических обществах, половая принадлежность предопределяет образ жизни каждого человека, его место в обществе и перспективы. «Обычаи и суеверия наделяют один пол силой, чтобы возвыситься над другим, любая свобода пресекается. Вот что делает жизнь в традиционных обществах совершенно невыносимой», — уверен режиссер. Для большей выразительности Риад Саттуф поменял местами мужчин и женщин. В Народной демократической республике Бубун правят женщины. В их руках сила и оружие, они занимаются политикой, войной, деньгами, в то время как мужчины готовят еду, покупают домашние припасы и мечтают найти себе жену из военных.

Бубун — диктатура, где все жители делятся на нищих и благородных. Нищие живут в одинаковых домах, носят одинаковую одежду и жрут дерьмо (в буквальном смысле), а благородные получают дополнительные блага. Однако и те, и другие зависят от воли ветхой, но властной правительницы, которую называют Генералом. Генерал блюдет традиции и строит жизнь по тем же законам, как ее мать и мать матери, а несогласных лично расстреливает или публично вешает.

Главный герой, привлекательный и скромный юноша Джеки, мечтает жениться на дочери Генерала — Полковнице, которую он видел только по телевизору. Злые родственники лишают его единственного шанса попасть на Большой Бубунский бал, и тогда он решается на бунт. В этом ему помогает его родственник-диссидент, мечтающий убежать за границу, где мужчины свободны от домашнего рабства. Переодевшись в женскую, то есть военную форму, Джеки проникает во дворец, встречается с Полковницей, пленяет ее, но тут выясняется, что за стенами дворца хранятся неожиданные секреты. Чтобы не раскрывать тайну совершенно неожиданного и очень эффектного финала, скажу только, что «любовь не имеет пола».

Джеки, будучи существом романтическим, поначалу наивен и послушен, выполняет все приказы, свято верит во все, что рассказывает телевизор, а любое нарушение обычного течения дел вызывает у него ужас. «Богохульство!» — пугается он. Он не сопротивляется насилию, считая его естественной частью своей жизни.

Для Риада Саттуфа «Джеки в царстве женщин» — второй фильм. Его кинодебют «Красивые парни» (2009 год) получил премию «Сезар» и был хорошо принят критикой. Это была история сексуального становления подростка, который еще не понимает, что ему делать со своими желаниями.

В новой картине в главной роли занят тот же Венсан Лакост из «Красивых парней», а в партнеры к нему попали такие известные персонажи, как бесстрашная актриса Шарлотта Генсбур, которая сыграла Полковницу, и режиссер Мишель Хазанавичус (автор фильма «Артист») — ему досталась роль доброго дядюшки героя.

Вопросы пола как основа для политической сатиры — явление пока еще не слишком распространенное (хотя в революционной России 1920-х годов с ее неостановленным тогда еще авангардизмом «половой вопрос» во многих произведениях искусства решался порой довольно радикально). Но для Риада Саттуфа, который провел детство в сирийской деревне, очевидно: власть одного пола над другим, ограничения свободы сексуальности — это посягательство и на духовную свободу.

Гендерный вопрос — один из самых болезненных и актуальных в модернизируемых обществах. Дело не только в праве на выбор партнера и в гражданских правах секс-меньшинств, хотя именно эта тема чаще всего становится тем оселком, на котором заканчивается толерантность. Сексуальность и половая принадлежность оказались — для большинства совершенно неожиданно — столь же зыбкой почвой, что и расовые, религиозные и социальные предрассудки. На них столь же нелепо строить фундамент традиционного общества, как на представлениях о божественном происхождении власти.

В сегодняшнем мире происходит развитие биологической науки, меняются условия зачатия — все эти объективные процессы, не связанные с усилиями радикальных борцов за гражданские свободы, ведут к тому, что размывается традиционная сексуальность. Но современные вызовы поступают так быстро, что большинство просто не успевает к ним приспособиться, и постсекулярное общество, в котором искусственно возрождаются религиозные устои, является реакцией, в том числе и на это нервическое состояние.

На этом фоне появляется легкий, забавный и, безусловно, свободный фильм молодого режиссера, так вспоминающего о своем детстве в Сирии 1980-х годов: «Семья моего отца жила тогда так же, как жили их отцы в XVII, XVIII, XIX веке — с той только разницей, что на несколько часов в день появлялось электричество. Все мои тетки и кузины носили чадру». Очевидно, что его собственный опыт провоцирует особый интерес к тому, что он определяет как «подростковый бунт», и к тому, «как молодым поколением ставятся под вопрос (или не ставятся) традиционные и семейные ценности. Наблюдать, как консервативные системы прикладывают все усилия, чтобы помешать задаваться подобными вопросами, — очень увлекательно».

В России архаическое коллективное сознание, которое до поры до времени было подспудным, сегодня стало явно и членораздельно подавать сигналы обществу, призывая к массовому возвращению к традиционным ценностям. В этих условиях незатейливая французская социальная комедия способна спровоцировать интерес к проблемам, пока остающимся без внимания.