27 февраля ФСБ России разместила на своем сайте список террористических организаций, куда вошло и «Исламское государство». Ранее деятельность «ИГ» на территории России запретил Верховный суд: в постановлении, помимо прочего, указывалось, что сейчас следственными органами расследуется не менее 58 уголовных дел в отношении россиян, воюющих в Сирии и Ираке на стороне «ИГ». В Следственном комитете отказались подтвердить NT эти цифры, заявив, что подобные дела никак не систематизированы и статистики по ним не ведется. Но то, что россияне участвуют в военных действиях на стороне радикальных исламистов, — факт. На днях это признал и директор ФСБ Александр Бортников, который, выступая в Вашингтоне после саммита по противодействию насильственному экстремизму, заявил о 1700 российских гражданах, присоединившихся к «ИГ». Бортников уточнил: это вдвое превышает статистику прошлого года.
Основные регионы для рекрутирования боевиков — традиционно мусульманский Северный Кавказ, но есть среди неофитов «ИГ» и выходцы из Ставропольского края, Татарстана, а также крымские татары.
Чечня
«Думаю, надо валить. Куда, пока не знаю, может, в «ИГ»», — трудно понять, шутит или нет этот сотрудник одного из силовых ведомств Чечни, который только что в разговоре с NT критиковал Кадырова за излишнюю жестокость. И добавляет: «А что? Там реально справедливое государство, туда много наших уехало и никто не жалуется. Чеченцы, которые в «ИГ» живут, пишут, что там рай на земле, созданы все условия для жизни и нет коррупции и других преступлений». Правда, уточнять, кто именно и каким образом сообщил ему о «земном рае», силовик не стал.
Тема боевиков-чеченцев, воюющих на стороне «ИГ», в Чечне довольно закрытая, и говорить об этом в республике боятся — именно поэтому все, с кем поговорил NT, не захотели раскрывать своих имен. Чеченцы в «ИГ», конечно, есть, об этом заявляло и руководство республики, но назвать их точное число невозможно — кто-то говорит о нескольких десятках, кто-то о сотнях. В конце 2013 года посол Сирии в России Риад Хаддад заявлял о 1700 чеченцах, воюющих на стороне антиправительственных сил. Теперь, как считают чеченские общественники и представители спецслужб, с которыми переговорил NT, многие из тех, кто принимал участие в гражданской войне в Сирии, влились в ряды боевого крыла «Исламского государства».
По мнению Рамзана Кадырова, в основном чеченцы, воюющие в Сирии, приехали туда не из России, а из зарубежных диаспор. Российские же чеченцы, желающие влиться в ряды «ИГ», попадают в Сирию из Турции, куда они выезжают как туристы.
Если становится известно, что кто-то воюет в Сирии, его родственников в Чечне начинают «прессовать» — в том числе и поэтому на тему «ИГ» тут стараются не распространяться. «Домой приходят сотрудники, вызывают на допросы, давят. Но никто публично не жалуется», — рассказывает местный правозащитник.
СМИ неоднократно сообщали о задержании в Чечне подозреваемых в участии в сирийской войне, а прошлой осенью в Грозном перед судом предстал 22-летний Саид Мажаев, который воевал в Сирии в 2013-2014 годах, но потом добровольно вернулся на родину. Его возвращение было согласовано с правоохранителями, его обещали не привлекать к уголовной ответственности, но по приезде Мажаева арестовали и осудили. Эта история показательна: те, кто воюют на стороне радикальных исламистов на Ближнем Востоке, теперь не стремятся возвращаться на родину ни под какие гарантии властей.
«Чеченцам, воевавшим на стороне «ИГ», заказан путь обратно. Со стороны власти отношение к ним даже хуже, чем к местным боевикам. От коллег из Дагестана я знаю, что там вернувшихся боевиков «ИГ» преследуют и дают сроки — 2-3 года, в Ингушетии этими делами занимается комиссия по адаптации боевиков, которая смогла вернуть нескольких парней из Турции», — рассказал NT знакомый с ситуацией юрист из Грозного.
Собеседник NT уверен, что вербовка потенциальных рекрутов в «ИГ» идет не через мечети — они в республике под тотальным контролем. Сейчас в рес-публике много исламизированной молодежи, которая сама все находит в интернете. Некоторые парни верят, что действительно начался последний джихад, что скоро там появится Махди (согласно исламской традиции, имам аль-Махди — потомок пророка Мухаммада, который придет перед Судным Днем, чтобы восстановить справедливость на земле. — NT)», — считает юрист.
Дагестан
По данным издания «Кавказский узел», в Дагестане за 2014 год число жертв членов НВФ (незаконное вооруженное формирование) снизилось больше чем на 50 %: если в 2013 году количество жертв (убитые и пострадавшие) составляло 641 человек, то в минувшем году — 293 человек. По мнению экспертов, это не только результат эффективной работы правоохранительных органов — просто из Дагестана в прошлом году на войну в Сирию уехали многие мусульмане с радикальными взглядами.
Отъезд радикалов в Сирию и Ирак, безусловно, сказался на общей ситуации в Дагестане, отчасти приведя к снижению численности и активности подполья, отметила в разговоре с NT правозащитница Варвара Пахоменко, не раз работавшая на Северном Кавказе.
Сколько же дагестанцев, уехавших в Сирию, и каковы их мотивы? «Оценки всегда приблизительные, — говорит NT политолог-кавказовед Ахмет Ярлыкапов. — Говорят о семи тысячах дагестанцев, воюющих на стороне «ИГ», но, по моим данным, их около двух тысяч. В Сирию дагестанцы, как и чеченцы, попадают через Турцию, куда они перебираются в основном через Азербайджан и Грузию, говорит NT директор Центра исламских исследований Северного Кавказа Руслан Гереев.
В ряды «ИГ» дагестанцев вербуют в основном через социальные сети, рассказал NT на условиях анонимности источник в правоохранительных органах Дагестана: «Такая кибервербовка оказалась эффективной и безопасной: отследить рекрутов очень сложно. «ИГ» в глазах молодых людей — успешная организация, с амбициями, а «Имарат Кавказ» в последнее время слишком деликатничает, запрещает те же самоподрывы. Наших боевиков воодушевляют успехи «ИГ», которые они видят в интернете. Для них воевать за границей заманчивее, там целые города захватывают, размах другой. Это не по блиндажам в лесах лазить».
Ахмет Ярлыкапов уверен, что в этом году отток дагестанцев продолжится, но уже в меньшей степени. «Основная масса желавших уехать в Сирию или Ирак уже там. В этом году мы можем в большей степени ожидать возвращения уехавших обратно в регион», — предупреждает эксперт.
Ярлыкапов напомнил, что недавно среди дагестанских боевиков произошел раскол. Лидеры нескольких подпольных группировок и амир «Вилаята Дагестан» Абу Мухаммад принесли присягу лидеру «ИГ» Абу-Бакру аль Багдади. Нынешний глава «Имарата Кавказ» Алиасхаб Кебеков, известный призывами не привлекать в вооруженное подполье женщин и не совершать теракты против мирного населения, резко отрицательно отозвался на действия подполья и сменил дагестанского амира. По мнению Ярлыкапова, эти трения среди боевиков с учетом возвращения экс-комбатантов резко ухудшат ситуацию в республике.
Татарстан
Когда жителю «нефтяной столицы» Татарстана Артемьевска Станиславу Васильеву исполнилось 18 лет, под влиянием бывшего одноклассника он принял ислам и стал Абдуллой Васильевым. Воспитанный одной матерью, не замеченной в особой религиозности, Абдулла поступил в артемьевское медресе, известное своими ваххабистскими традициями. В 2012 году в возрасте 21 года Васильев вместе с беременной 19-летней женой Региной, принявшей ислам уже под влиянием мужа, отправился в Сирию. Мать тяжело переживала это решение сына, поначалу даже была готова ехать в Сирию, чтобы вернуть его домой. В течение какого-то времени Станислав-Абдулла сам звонил матери и убеждал ее оставить мысль о его «вызволении». Обратной дороги у него не было: в случае возвращения на родину Васильев был бы арестован. Эту историю, рассказанную NT экспертом Института национальной стратегии, казанским исламоведом Раисом Сулеймановым, можно считать показательной: примерно так же будет выглядеть история любого другого татарина, уехавшего воевать на стороне «Исламского государства». По данным Сулейманова, именно в рядах армии «ИГ» сейчас находится Абдулла Васильев.
По оценкам исламоведа, в разное время из Татарстана воевать против сирийского правительства уехали около 70 человек. Никто из них не вернулся обратно, и те, кто не погиб, сейчас присоединились к силам «ИГ». Всего же, говорит он, в общей сложности численность исламских фундаменталистов, их симпатизантов и сочувствующих среди мусульман в регионе примерно три тысячи человек, из которых около 150 имеют явно выраженные джихадистские наклонности.
Перебираются в «исламский рай» татары так же, как и их северокавказские собратья, — через Турцию. Как рассказывает Сулейманов, некоторым в этом помогает Ринат Анвардинов, имя которого хорошо знакомо и общественникам, и силовикам. Анвардинов, по информации эксперта, в свое время финансировал банду террористов «Моджахеды Татарстана» (в полицейских сводках группировка фигурирует под названием «Чистопольский джамаат», на совести которой покушение на муфтия Татастана Илдуса Файзова и убийство его заместителя Валиуллы Якупова в 2012 году). Сам Анвардинов раньше владел раскрученным кафе «Дастархан» на одной из самых оживленных улиц Казани — отсюда якобы и источник финансирования. Недавно Анвардинов уехал в Турцию, по некоторым данным, обосновался в городе Анталья и осуществляет функцию проводника через турецко-сирийскую границу для решивших встать на сторону «ИГ».
Боевики «Исламского государства» готовятся казнить 21 египетского христианина, кадр из видеоролика «ИГ», февраль 2015 года
Крым
О том, что жители Крыма, исповедующие ислам, тайно выезжают в Сирию и воюют против правительственных сил, стало известно весной 2013 года, когда полуостров еще не подвергся аннексии со стороны России. Тогда в крымской прессе появились первые сообщения о погибших на сирийской войне крымчанах. Данные о возможном количестве крымских мусульман, присоединившихся после участия в сирийской гражданской войне к боевикам «Исламского государства», у всех ожидаемо разнятся. Руслан Саитвалиев, муфтий «Таврического муфтията», образованного после присоединения Крыма к России, утверждает, что в армии «ИГ» состоят около 500 выходцев из Крыма. В Духовном управлении мусульман Крыма (ДУМК) — старейшей и самой крупной мусульманской организации полуострова — эту цифру называют «сильным преувеличением».
Замглавы ДУМК Айдер Исмаилов в разговоре с NT отметил, что выяснить истинное количество крымских мусульман, уехавших в Сирию или Ирак, крайне сложно, потому что едут они в основном под видом учебы или поиска работы: «От десяти до нескольких сот варьируются цифры, и проверить их для нас не представляется возможным: истинная причина отъезда зачастую выясняется уже после того, как или весть о гибели приходит, или человек сам раненый приезжает обратно».
Также, по словам Исмаилова, в нынешних условиях невозможно сказать, участилось или, напротив, уменьшилось количество крымчан, выезжающих в места дислокации боевиков «ИГ», после присоединения Крыма к России. «Такой исход из Крыма идет на материковую часть Украины — десятками тысяч уезжают! В том числе очень большое количество идеологов салафизма выехали на материковую часть Украины и в Турцию. И если они перебираются в Сирию, то уже оттуда, а не из Крыма», — считает Исмаилов.
Фото: SOCIAL MEDIA VIA REUTERS TV/REUTERS
