Летом из Ростова на Донбасс было не добраться: автобусы отменили, поезда — еще раньше. Луганские таксисты, доставив в Ростов беженцев, брались «подвезти» желающих в зону АТО за десятку. К зиме из Ростова в Донецк пошли рейсовые автобусы, с поселковых дорог исчезли многочисленные «дозоры».
«Еще осенью вот здесь, на повороте на Матвеев Курган стояли менты и проверяли документы, — рассказывает водитель Игорь, согласившийся отвезти корреспондента на границу с Украиной. — Пропускали только местных, ну, или хохлов с документами — если к границе ехали. Все строго». Cейчас на повороте никого нет, машина спокойно проезжает райцентр Матвеев Курган в 23 километрах от границы. За окном мелькают палисадники, «Пятерочка», пара автосервисов.
Увидев у дороги предупреждение о въезде в приграничную зону, где много чего «нельзя», водитель заволновался: «А у вас разрешение есть?» — «Есть», — приходится соврать, чтобы ехать дальше.
На границе
 |
Сейчас Авило-Успенка опустела. Вдоль железной дороги идет бетонный забор с колючей проволокой — так сейчас выглядит граница. Встретить здесь прохожего нынче редкость. Пешеходный мост через пути разобран. Из-за товарного состава выходит часовой с автоматом и внимательно смотрит, как корреспондент фотографирует украинский пограничный столб.
Подходы к крошечному вокзалу Авило-Успенки заставлены бетонными блоками, перрон, отгороженный высоким забором, охраняет человек в военной форме. Пограничник тушит сигарету и равнодушно прячется за стеклянной дверью служебного помещения. Холодно.
В зале ожидания на жестких скамейках сидят, затянутые в ушанки, четверо юных бойцов, на окне сложенные каски в чехлах, под ногами забитые под завязку вещмешки. Поговорить не удается — рядом сразу же появляется лейтенант, в зимнем обмундировании он кажется толстым и неповоротливым. Офицер кивает на корреспондента дежурному по вокзалу — чтобы избежать проверки документов, приходится прервать изучение расписания электричек «Таганрог–Успенская» и покинуть помещение.
Украинская часть Авило-Успенки называется Выселки. Попасть туда прямо из села могут только местные жители со специальной отметкой в паспортах. Всем остальным проход на территорию Украины только через пограничный КПП в километре от вокзала. «Да как жили люди, так и живут, — говорит продавщица в привокзальном кафе, где обедают местные таможенники. — Украинцы к нам на работу ходят, у кого еще осталась та работа».
С 1 марта попасть на территорию соседней страны через переходы, которые контролируют украинские пограничники, можно будет только по загранпаспортам. В ДНР и ЛНР пока все остается по-прежнему.
Война все спишет
«Вот ты странная, — удивляется коллега из Таганрога, отвечая на вопрос о следах войны по эту сторону границы. — Да их полно. Они вон по городу ходят мелкими группами по пять человек, в магазинах, на вокзалах…» «Они» — это люди в военной форме, которых действительно в последнее время стало слишком много на улицах приграничных донских городов.
С одним из них мы встречаемся в чистенькой привокзальной «стекляшке» в Таганроге. Олегу 26, он похож на юного Сергея Эфрона, пороховая пыль въелась в руки и лицо. Снайпер, служил по контракту на Северном Кавказе, пару лет назад уволился, потому что стало «неинтересно».
Летом прошлого года в Таганроге Олега разыскали друзья по спортивно-патриотическому клубу «Оплот» и предложили «поработать». На войну он попал не сразу. Первым делом его взяли обучать новобранцев на одном из полигонов в Ростовской области.
«Специалистов не хватает. А вначале их просто не было. Эти (жители Донбасса. — NT), они ж вначале только палками воевали. Всему приходилось учить, иногда с нуля, — негодует Олег. — Выходим на задание, местные оружие получили, я работал — они прикрывали. Возвращаемся, я говорю, дай-ка винтовку. А она элементарно не при-стре-ля-на. То есть ты работаешь, а тебя никто не прикрывает. Бардак. Одно время на весь Донбасс был один профессиональный корректировщик. Один! Человек сутками не спал, его возили туда-сюда».
О деньгах Олег говорить не хочет, хотя не скрывает, что за неделю такой «работы» ему платят 80 тысяч рублей. Но так везет не всем. «Да очень много народу «покидали»! Обещали и 200, и 300 тысяч в месяц, а пацаны уходили ни с чем, — все больше раздражаясь рассказывает он. — А вы знаете, куда вся гуманитарка идет?» — «Там же надо армию кормить?» — «Не, ну то, что армию, — это понятно. Но там же мирному населению жрать нечего! А все гумконвои прямиком направляются в магазины!» Об этом же, впрочем, корреспонденту рассказывали и многие беженцы.
На вопрос, кто платит деньги ополченцам, Олег отшучивается, но оживает, когда речь заходит о снабжении: «Форма? Сами покупаем. «Горку»* * вид камуфляжной формы. , майки, обувь… Хороший комплект, ну, чтобы «полный фарш» — это тысяч 30 надо. Оттуда (с фронта. — NT) вот привез «натовские» комплекты. Укры — не вояки, реально. Мы столько барахла у них отжимаем. Натовские сухпайки классные, кстати — мясо настоящее, шоколадки всякие. А форма хорошая, но ее если только здесь на рыбалку надеть… Там (на фронте) носить нельзя — свои же подстрелят».
Олег говорит, что ничего не знает о гробах, которые переправляют в Россию и прячут от журналистов, в Донбассе никогда не видел российских кадровых военных. Но до Киева сам он лично дойти планирует: «Мы должны освободить города Новороссии от фашистов». — «Ну, вот сейчас в Мариуполе работают садики, люди сидят в кафе, в магазины привозят горячий хлеб. А придешь ты — и город начнут бомбить. Зачем?» Олег напрягается, как для удара, и выдает: «Там женщин насилуют».
Дружественный огонь
«Да пусть бы они все там остались! — в сердцах бросает Коля, бывший ростовский опер, а сейчас начальник отдела в областном главке МВД. — Сколько у нас раньше было проблем с кавказскими делами, там без оружия и пальбы редко обходилось… А теперь вот эти свалились на голову».
Сейчас главная головная боль ростовских властей и прежде всего полиции — потоки вооруженных и озлобленных людей, которые покидают территории ДНР и ЛНР, разочаровавшись в идее построения «нового русского мира».
Началось все еще в конце лета, рассказывает Коля. Первый громкий случай — задержание 28 сентября 2014 года молодых жителей Таганрога, у которых пограничники обнаружили автомат АК-74 с двумя магазинами, 4 упаковки патронов калибра 7,62 мм, 75 патронов калибра 7,62 мм в пулеметной ленте, 4 гранаты, 8 осветительных ракет, 2 радиостанции «Кенвуд» и нож. На допросе задержанные — участники военно-патриотического клуба «Скиф» — объяснили, что поехали воевать в рядах ополчения, но обещанных денег не получили и решили взять «натурой». Эти подробности стали известны благодаря украинским хакерам, которые в октябре взломали и выложили в сеть документы ГУ МВД по Ростовской области.
«А если это оружие попадет в то радикальное подполье, которое сейчас книжки неправильные читает и в интернете ерунду всякую пишет? — картинно разводит руками Коля. — А оно попадет!»
В конце ноября рассерженный посетитель кафе «Старинные часы» в спальном районе Ростова выстрелил по заведению из ручного противотанкового гранатомета — обошлось без жертв, пострадал фасад здания. Спустя пару недель СМИ сообщили об инциденте в самом центре города — на Буденновском проспекте неизвестные открыли стрельбу по полиции из пистолета Макарова. Никаких подробностей происшествия полиция, впрочем, не раскрывает.
«Ты думаешь, это совпадения?» — задает риторический вопрос Коля.
10 февраля на погранпереходе «Донецк» трое вооруженных людей на «камазе» со стороны Украины снесли шлагбаум и помчались в сторону федеральной трассы М-4. Они проехали почти 20 километров. На подступах к Каменску-Шахтинскому военные выставили на дороге БТРы, эвакуировали детей из ближайшей школы. Все были уверены, что это диверсия со стороны украинских радикалов. Об операции мало бы кто узнал, если бы не пробка на перекрытой трассе: бойцы ОМОНа захватили троих вооруженных до зубов злоумышленников на глазах у десятков изумленных автовладельцев. Участники захвата позже рассказали журналистам, что все трое были пьяны, а может, и под наркотиками. Один из участников прорыва был ранен, его пришлось доставить в местную больницу, где врачи выяснили, что он родом из Владикавказа. Стало понятно, что речь идет об ополченцах, а не о террористах.
И самый свежий случай: 19 февраля двое подвыпивших друзей в приграничном Матвеево-Курганском районе поссорились, после чего один порезал другого. Когда приехала «скорая помощь», нападавший бросил под машину гранату. Порезанный и врач скорой помощи получили множественные осколочные ранения, ранен был и мужчина, бросивший гранату, но ему удалось скрыться.
Местные СМИ об этих инцидентах предпочитают либо не рассказывать вовсе, как, например, про прорыв границы на «камазе», либо кратко упоминать их в разделе уголовной хроники. Но жители Ростовской области все чаще задумываются о том, что рядом с ними становится слишком много неуправляемых людей с оружием.
Фото: Valery Matytsin/TASS, Алексей Фридман
