Всех не пересажают?

Лейла и Ариф в своей судьбе не одиноки: за последний год в Баку отправлено за решетку большинство правозащитников: внимание мира приковано к Украине, и до нефтяного государства на Каспии никому нет дела.

Лейла и Ариф всегда были странной, немножко нелепой парой. Они уже 36 лет вместе, работали вместе и до ареста ни разу не расставались. Говорят, что Ариф сделал ей предложение на следующий день после знакомства — так и образовался этот удивительный симбиоз двух таких разных людей. Лейла — безусловный лидер, боевая, громкоголосая, немного истеричная. Ариф — мягкий, лысый интеллигент, книжный червь, ироничный умник — всегда в тени и охотно признает ее лидерство. Такие они и на этой черно-белой советской фотографии (справа), снятой вскоре после рождения их дочери Динары: впереди горящий взгляд Лейлы, за ней — трогательный, нескладный Ариф в вязаном джемпере и толстых очках.

«Когда начался конфликт в Карабахе (1987 год), вся наша интеллигенция стала ездить в Ереван, — рассказывает правозащитник Светлана Ганнушкина, — потому что все сочувствовали армянам. А я поехала в Баку, мне хотелось услышать другую точку зрения. И в первый же день меня привели в мастерскую какого-то художника, и я увидела Лейлу с Арифом. Я сразу поняла, что это совершенно свои люди. Когда были погромы (27—29 февраля 1988 года), потом ввод войск, они были единственными, кто согласился писать для (тогда подпольной) «Экспресс-Хроники», которую мы делали с Сашей Подрабинеком. Они бегали, собирали информацию, на самом деле рискуя жизнью. Россию тогда многие ненавидели. Я помню, как-то позвонила Лейле, она мне рассказывала, что происходит в Баку, и вдруг слышу голос телефонистки, которая в ярости начинает нас материть — сначала меня: «Ты б..., вы только наших мужчин уводите!», а потом Лейлу: «Зачем ты русской это рассказываешь?! Ты кто такая! За тобой придут!» Лейла всегда была совершенно европейской женщиной — и это, конечно, там многих раздражало…»

„

Лейла и Ариф всегда были странной, немножко нелепой парой. Они уже 36 лет вместе, работали вместе и до ареста ни разу не расставались

Лейла начала бузить еще до перестройки, занималась самиздатом, потом на романтичной волне вместе с друзьями влилась в «Народный Фронт», короткое время даже состояла пропагандистом при дурацкой новой власти, а когда вернулся Гейдар Алиев* и политику прикрыл, ушла в правозащиту. Вместе с армянскими интеллигентами Юнусы создали миротворческую организацию «Институт мира и демократии», занимавшуюся народной дипломатией. Это уже и тогда было страшной крамолой — открыто заявлять, что армяне не враги. «Мы занимались освобождением пленных, заложников, — вспоминает Светлана Ганнушкина. — Ездили по тюрьмам в Армении и Азербайджане, но потом бросили, когда увидели, что освобожденных пленных Азербайджан обвиняет в измене родине и сажает на огромные сроки…»

Потом к власти пришел Ильхам Алиев — слабый, неуверенный в себе принц, и страна стала скатываться в классическую восточную деспотию. В 2005 году был застрелен ведущий оппозиционный журналист Эльмар Гусейнов. Тогда же дальний родственник Лейлы, работающий в органах, сообщил ей, что им стал известен «расстрельный» список из шести оппозиционеров, и она в нем вторая. Лейла опубликовала список и — пронесло. Оппозиция стала замолкать — кого-то купили, кого-то запугали. Одного за другим начали арестовывать журналистов, правозащитников, блогеров — наркотики, оружие, терроризм. Любое следствие сопровождалось пытками, а фирменным стилем азербайджанских спецслужб, по словам правозащитников, стали избиения: зверски били в подворотне, а нередко жертву нападения еще арестовывали, обвиняли и сажали. Бывало и хуже: избивали или сажали детей оппозиционеров.

Стали забирать даже не политиков, а просто неугодных — был арестован как иранский шпион и убит в тюрьме профессор-лингвист Новрузали Мамедов, культурный лидер талышского меньшинства. Одного его сына забили до смерти на улице, другому сначала подбросили наркотики и посадили, а когда он вышел, насмерть сбили машиной. В прошлом году посадили, якобы за хранение героина, его ученика и преемника на редакторском посту Гилала Мамедова (ставшего широко известным благодаря ролику «Давай, до свидания!»).

Однажды Арифа во дворе остановил сосед по дому, начальник местного ОВД, и спросил: «У тебя же одна дочь, Динара? Я ее еще девочкой помню, хорошая девушка. Ты смотри, плохо будет, если с ней что-нибудь случится. Лейла-то не понимает ничего, она у тебя везучая. Но Динара-то, может, не такая везучая…» — «Но ведь она же просто ребенок!» — задохнулся Ариф. «Правильно, ребенок, вот мать и должна о ней думать». Но на Лейлу это подействовать не могло — она отправила Динару за границу и продолжала работать.

Юнусы открыли единственный в стране женский кризисный центр, помогающий жертвам насилия — через него прошли уже 14 тысяч женщин. Защищали права тысяч бакинцев, дома которых власти сносили без компенсации, чтобы построить там очередной небоскреб или торговый центр. Занимались пытками в тюрьмах и дедовщиной, начали кампанию по запрету противопехотных мин. А главное — с армянскими друзьями делали единственный совместный армяно-азербайджанский сайт, агитирующий за мир. Ариф всегда открыто сообщал, что он армянин по маме — «поэтому я не такой радикальный, как Лейла…» Любой другой в Азербайджане скрывал бы это, как самую страшную тайну, а Ариф говорил весело, не стесняясь: автор сам видел, как серели и вытягивались лица у слушавших его. Так же весело он называл себя «армянским шпионом», и даже мэйл у него начинался arif.yunus007.

Главным свойством Лейлы, кажется, было упрямство: все эти двадцать лет она не спускала власти ничего, ежедневно, громко говорила, что думает. И почему-то их терпели: жизнь, конечно, портили, но очень долго не сажали.

В 2008-м Лейлу пытались засудить за клевету: она занималась делом банды, похищавшей девушек для начальника местного ОВД, который их насиловал и убивал. Бандитов посадили, а полицейский начальник остался на свободе. Лейла заявила, что «банда была только одной из ног гигантского криминального спрута, действующего под покровом МВД», — и ее стали судить. Но дело было скандальное, поднялся международный шум, и Лейла снова отбилась. А в 2011-м, на следующий день после публикации их доклада о незаконных сносах домов, власти пригнали бульдозер и снесли дом самих Юнусов — со всем, что там было: книгами, рабочим архивом, старыми портретами и фронтовыми письмами отца.

Ситуация резко ухудшалась. За последние два года в стране посадили около полусотни инакомыслящих. Но Юнусы, уже давно ставшие главными врагами режима, оставались на свободе.

«Почему вас терпят?» — спросил автор у Арифа год назад. — «Да, может, уважают, что мы их не боимся? Это же Восток», — отшутился он.

Конечно, они понимали, что каждый день ходят под дамокловым мечом. Отчасти, их защищала известность Лейлы — ее выдвигали на Нобелевку, она была кавалером французского Почетного легиона и т.д. А может, до поры их существование даже устраивало Ильхама Алиева, создавая для Запада видимось свободы. Но потом необходимость в этом отпала: началась нынешняя «холодная война», Армения заняла сторону России и Ирана, а Азербайджан — США. Алиев оказался из тех самых «наших сукиных детей», и Запад, раньше худо-бедно его критиковавший, замолчал. А с началом «горячей» войны на Украине в Баку поняли, что можно вообще все.

В январе 2014 года, выступая в Брюсселе после встречи с генсеком НАТО, Ильхам Алиев заявил, что в Азербайджане нет политзаключенных. Лейла тут же опубликовала список из 134 политзеков — с подробным описанием их дел— и передала в Страсбург. Видимо, это и стало последней каплей. В мае Азербайджан стал страной-председателем Совета Европы. А в июле Лейлу и Арифа посадили — за измену родине. Безо всякого героина — за миротворческий сайт, сделанный вместе с армянскими правозащитниками. Перед арестом их не выпустили из страны, отобрали паспорта. Ариф написал мне, просил помочь: сделать интервью, чтобы был хоть какой-то шум в прессе. А я поленился, решил, что никому это в России не интересно. Понадеялся, что помучают и отстанут, как было много раз. А их посадили.

24 сентября президент США Барак Обама на заседании ООН мельком сказал про ситуацию в Азербайджане: реальность такова, что иногда США сотрудничают с правительствами, которые не вполне уважают права своих граждан…

„

Из тюремного письма Лейлы — Арифу: «Вчера мне вспомнились слова Гроссмана. Он пишет о чувствах узников: «жуткая тоска сменяется бессмысленным опиумом — оптимизмом...» Мы с тобой — реалисты»

Ариф при аресте перенес инсульт, Лейле — у нее диабет — долго отказывались передавать в камеру инсулин, не пускают адвокатов, посадили с уголовницами, которые ее ненавидят. Газеты наполнились потоками грязи — про «скрытых армян», «грантоедов-шпионов», «пятую колонну», все, как мы знаем, только еще гаже.

Впервые за 36 лет Лейла и Ариф расстались. «Они никогда не расставались, — говорит дочь Динара. — Даже когда я говорила с папой по скайпу, мама всегда его звала: «Ариф, Ариф, иди, помоги мне. Она ничего не могла без него делать, вообще быть без него. А теперь мама боится, что его больше не увидит — у него сердце…»

Единственное, что смогла Лейла, — передать через адвокатов пару писем для Арифа: «Вчера мне вспомнились слова Гроссмана. Он пишет о чувствах узников: «...жуткая тоска сменяется бессмысленным опиумом — оптимизмом…» Евреи в 1942 году в лагерях передавали друг другу точную информацию: «Гитлеру передали жесткий ультиматум — срочно освободить всех евреев!» И люди верили… верили, потому что цеплялись за бессмысленный опиум — оптимизм. Мы с тобой — реалисты».

За эти весну-лето в Баку много кого посадили — друга и коллегу семьи Юнус политолога Рауфа Миркадырова, спокойного, разумнейшего аналитика, который осмелился публиковаться на их сайте, Интигама Алиева, одного из лучших в стране адвокатов, подготовившего сотни дел для Европейского суда, и еще десяток журналистов и блогеров (в том числе, всех авторов того отчета о 134 политзаключенных, который Лейла передала в Страсбург). Кого-то жестоко избили, кто-то просто пропал. Совет Европы выразил мягкую озабоченность — на что азербайджанские власти отреагировали с изяществом Ходжи Насреддина: «Что это за правозащитники, если они не в состоянии защитить даже самих себя?» — сказал в официальном ответе председатель комитета по правовой политике Али Гусейнли. А западные журналисты, перебирая бакинские контакты, чтобы написать о происходящем, обнаружили, что брать комментарии им больше не у кого.