Маленький город на юге страны. Здесь проходит фестиваль детских театров. Спектакли незатейливы до такой степени, что даже детям приходится мобилизовать всю свою наивность, чтобы поверить, что этот хилый старичок — матерый молодой волк, а вот эта женщина с грустными глазами — Пеппи Длинный Чулок.
Вереница спектаклей производила впечатление неизгладимое. Принцессы-пенсионерки, пожилые Незнайки, потрепанная Жучка, которая в злобном лае, казалось, выражала тоску о своей театральной судьбе: безысходно, десятилетиями приходится играть одну и ту же роль, а если повезет, то сменить Жучку на Мышку, и каждый вечер источать для детей добро и нежность, которых давно не осталось… Развеселые детские спектакли оставляли тяжелое впечатление человеческой трагедии их создателей.
В самом нелепом положении оказались театральные критики, которые были вынуждены обсуждать эти театральные произведения, находя в них и оригинальную стилистику, и сверхзадачу, определяя особое положение той или иной «Репки» на всероссийском театральном огороде. Трудно забыть восторженное обсуждение спектакля «Царевна-лягушка». Один критик, вяло цедя слова, вещал: «В этом спектакле очевидно влияние эстетики постмодернизма. Вы посмотрите на Лягушку! Я не ошибусь, если предположу, что актриса, ее исполнявшая, внимательно изучила фильмы Ингмара Бергмана, его мятущихся от страсти и одиночества героинь»… «Позвольте возразить! — перебивал другой критик. — Спектакль «Царевна-лягушка» находится не в русле эстетики постмодернизма!»
Мне было лет 19, я каким-то чудесным образом попал в члены этого жюри — видимо, должен был представлять что-то среднее между юным и взрослым зрителем. Когда очередь на обсуждении доходила до меня, я бормотал что-то вроде: «Столь сложные эстетические коды, какие были явлены Знайкой и Незнайкой, я пока расшифровать не в силах»…
Фестиваль «Большая перемена», который прошел в Москве, дает повод поговорить о том, куда же плыть детскому театру. Приходится признать, что наши театры общаются с детьми, как со слабоумными взрослыми. Конечно, есть исключения, но большинство детских театров отстаивает именно этот печальный эстетический принцип. У нас для детей большей частью ставят спектакли те, кто чужд любому эксперименту и считает консерватизм единственно возможным способом существования детского театра.
В Германии, которая на данный момент является ведущей театральной державой, отношение к театру для детей совсем иное. В репертуаре берлинского Grips Theater есть такие спектакли, которые невозможно представить в наших ТЮЗах. Например, спектакль «С сегодняшнего дня тебя зовут Сара» — про времена Третьего рейха. Постановки для «детей, которых не понимают взрослые». Спектакли для подростков, тема очевидна. Политические спектакли — финал одного из них переписывается каждый раз, когда в Германии меняется ситуация.
У Grips Theater идеалистический девиз: «Театр, который делает детей смелее». С детьми общаются серьезно, не предлагая, конечно, совсем взрослый уровень разговора, но и без всякого сюсюканья.
Современные дети, которые знакомы с интернетом, кино, новыми технологиями, являются носителями нового сознания. Мне кажется, исследование путей те
