«Их время закончится раньше моего»

Снова сесть после борьбы — это не просто и не сложно. Это ожидаемый промежуточный этап*. Борьба с посадкой не заканчивается, она видоизменяется. Ритм жизни замедляется, появляется время, чтобы все хорошенько обдумать и распланировать. Я прекрасно понимаю, что после освобождения у меня такой возможности не будет, поэтому стараюсь использовать появившееся время с максимальной пользой.

Конечно, сесть во второй раз оказалось значительно спокойнее. В первый раз было очень сложно, впереди была неизвестность. Сейчас все понятно, напугать ничем невозможно, быт налажен и у семьи все в порядке, а это очень важно. В первый раз проблемы были по всем направлениям. Во второй раз, заранее зная текст приговора, можно было подготовиться.

В первый раз много знакомых и друзей отсеялось, во второй раз — никто. Рядом остались все. Значит, я сделал правильные выводы.

В первый срок возмутила бесчеловечность исполнительной системы. Во второй раз поразило, что среди сотрудников исполнительной системы появились люди, на которых не действует пропаганда, меня это просто потрясает. Могу привести пример. Когда принимали закон о клевете летом этого года, один очень высокопоставленный сотрудник той организации, где я сейчас нахожусь, сказал в разговоре со мной: «А что, эти депутаты думают, что, когда они лишатся полномочий, они будут свободны от уголовной ответственности? Они же обманывают нас». Это было неожиданно. Даже в бесчеловечной системе за это время, за несколько месяцев моего отсутствия, произошли изменения, в том числе ментальные. У немногих, у меньшинства, но все же.

Я не согласен, что столкнулся с чем-то особенным, с чем не сталкиваются десятки, если не сотни тысяч невинно осужденных. У меня не было никаких особых условий и особого суда — такова наша действительность, другого суда у нас нет. Однако в отличие от многих, к кому внимание прессы было значительно меньше, мне было проще на бытовом уровне. А во всем остальном — как у всех. Я столкнулся не с государственной машиной, а с отдельными гражданами, которые приватизировали отдельные должности и уверовали в собственное бессмертие. Но их время закончится раньше моего. И я не сомневаюсь в победе.

Больше всего жалею о неправильно прожитом времени до первого ареста. Как много можно было сделать полезного, мудрого и хорошего — понимание приходит, когда появляются дополнительное время и опыт. Жалею, что слишком поздно понял ценность гражданских свобод.