Минкульт намерен учить нас Родину любить

Андрей Смирнов — о настоящем документальном кино и подлинной жизни, о телевидении и разрухе в кинематографе

Гран-при фестиваля «Артдокфест», проходившего в Москве с 7 по 15 декабря, завоевал фильм «А была любовь» (Хокан Пьеневски, Коге Йонссон, Швеция). Приз за лучший полнометражный документальный фильм достался картине «31-й рейс» (Денис Клеблеев, Россия). Спецприза жюри удостоена лента «Марш! Марш! Левой!» (Евгения Монтанья Ибаньес, Россия).

«Артдокфест» — самый крупный ежегодный российский фестиваль авторского документального кино. Учрежден в 2007 г. В составе жюри нынешнего фестиваля были издатель журнала The New Times Ирена Лесневская и писатель, журналист и телеведущий Александр Архангельский. Президент фестиваля — кинорежиссер и продюсер Виталий Манский.

Андрей Сергеевич, есть какие-то особые критерии для оценки документальных фильмов?

Я бывал в жюри фестивалей документального кино — и в Питере, и в Екатеринбурге, и за границей. Могу сказать, что настоящего документального кино во всем мире очень мало, в лучшем случае процентов двадцать от всего того, что вообще показывают. Документальный кинематограф — дело трудоемкое, требующее необыкновенного терпения. Поэтому большинство документальных фильмов в сущности игровые, только разыграны на документальном материале. А оценивать документальное кино надо как и любое другое: не только по профессиональной шкале, но обязательно в зависимости от тех эмоций, которое оно вызывает. Надо сказать, что нынешний «Артдокфест» довольно выгодно отличается тем, что процент настоящего документального кино на нем был очень высокий.

Что значит — «настоящего»?

Например, среди показанных фильмов была очень интересная картина «А была любовь», сделанная шведскими кинематографистами. О русской семье, ее история прослежена на протяжении тринадцати лет. Или фильм Елены Демидовой «Саша, Лена и железный дракон». О семейной паре пожилых людей, о старом доме, где они живут и который предназначен под снос. Вот это настоящее документальное кино. Там события не спровоцированы кинематографистами. Документалисты зафиксировали естественное течение подлинной жизни, нашли этих людей, сумели так приручить своих героев, что те уже не замечают камеры. Это большое искусство, оно требует особых качеств от режиссеров и операторов.

Таланты не переводятся

В этом году на фестивале было несколько так называемых «протестных» фильмов, запечатлевших то, что происходило в Москве год назад. Вам это было интересно?

Безусловно! Фильм «Путин, люби нас!» (режиссер Юлия Бывшева). Очень яркий «Марш! Марш! Левой!» Евгении Монтаньи Ибаньес, испанки, которая выросла в России. Уже знаменитая «Зима, уходи!» — смотреть все это было очень интересно. Везде есть своя художественная позиция, острая форма, это фильмы, которые вызывают у зрителей эмоциональный отклик. Но фестиваль представил не только протестные фильмы, а показал самые разные стороны современной жизни, в этом его заслуга.

Есть фильмы, которые стали для вас событием?

Их много. Сильная картина «Нам нужно счастье» ленинградских кинематографистов о русской женщине, которая вышла замуж за курда, и о событиях ее трудной жизни. В создании фильма принимал участие Александр Сокуров. Это чувствуется, кинематографически она сделана изумительно, там потрясающее изображение.

Большое впечатление произвел «Собачий кайф» Ивана Твердовского, он ученик Алексея Учителя. Талантливый парень, чувствует камеру, пластику. Таланты не переводятся, и это радует.

Характерно, что в этом году было много картин о сегодняшней российской действительности, сделанных иностранными режиссерами. Замечательная «Русская сказка» — о молодых бомжах в Перми. Ее сняли англичане. Или, например, фильм о китобоях Чукотки, сделанный финскими кинематографистами. «Лето с Антоном» — фильм бельгийского производства. Чудесная американская лента «Моя Перестройка».

Это все очень интересный, неравнодушный, трогательный взгляд на самые сложные узлы социальных проблем в России. Все фильмы сделаны талантливо, с открытым сердцем, сочувствием и стремлением помочь. Мне кажется примечательной и важной эта волна внимания и сопереживания нашей сегодняшней жизни.

Кино и следствие

В день открытия «Артдокфеста» произошел обыск в доме известного оператора и режиссера документального кино Павла Костомарова. Получается, что само право художника быть независимым свидетелем исторических событий ставится под сомнение — раз его обыскивают и вызывают в качестве свидетеля к следователю?

Ничего кроме возмущения это скандальное событие вызвать не может. По сути дела, Следственный комитет вмешался в кинематографический процесс. В большой проект, который находился в стадии реализации. В результате авторы, талантливые кинематографисты, вынуждены приостановить свою работу. А ведь за этим проектом следило множество людей в интернете, он обещал стать очень интересным. Вместо этого мы получили допрос известного режиссера. Это что-то новое в практике руководства культурой.

«Артдокфест» привлек в этом году как никогда много зрителей, хотя привычки смотреть документальное кино в кинотеатре в нашей стране, к сожалению, нет. Почему в мире документальное кино смотрят более охотно, чем у нас?

Не совсем так. В прошлом году я был на этом фестивале, и залы тоже были полны. На «Артдокфест» приходит множество молодежи, за несколько лет фестиваль сумел воспитать свою аудиторию, найти с ней общий язык. У нас на ситуацию негативно влияет телевидение. Во всем мире документальное кино вольно или невольно связано с телевидением и процветает благодаря ему. А у нас ТВ бесконечно клонирует формат псевдодокументалистики и отучает зрителей от качественного документального кино. Руководство телеканалов беспокоится только о двух вещах: чтобы власть была довольна тем, как они подают новости, и своим коммерческим рейтингом. Хочу напомнить, что лет десять назад на канале REN TV в прайм-тайм был целый час документального кино. И оно имело успех.

Госзаказ на ностальгию

У вас был опыт создания документального многосерийного фильма. Вы хотели бы продолжить работу в этом направлении?

Возможно. Но наш опыт создания 10-серийного фильма «Свобода по-русски», который готовился к 100-летию первого российского парламента, закончился тем, что ни один канал этот фильм не взял. Только в этом году небольшой кабельный канал «Совершенно секретно» его показал.

Фильмы-призеры теперь наверняка разлетятся по миру, а у нас их никто не увидит. Как изменить эту ситуацию?

Не знаю. Это все фильмы острые, социальные, наше телевидение их не покажет. Разве что канал 24DOC, но этого мало. Несправедливо и обидно, но что с этим делать — не знаю.

Может, Минкульт поддержит документальный кинематограф?

Могу сказать однозначно: судя по публикациям, готовится планомерное уничтожение нашего кинематографа. Вновь пришедшие люди не скрывают своего желания вернуть в кино идеологическую составляющую. Через каждые два слова повторяется слово «патриотизм». Мы все это проходили при советской власти. Из государственного заказа ни одной талантливой картины не было и не будет никогда. Но Министерство культуры, видимо, намерено учить кинематографистов Родину любить. Пытается разрушить живой, развивающийся организм нашего нового кино.

А как же быть с массовой ностальгией по советскому кино? С разговорами о том, насколько оно было добрым, хорошим и необходимым людям?

Только узколобые люди могут насаждать эту ностальгию. Процент хорошего кино в советские времена был ничтожен, это все легко подсчитать. Из 150 выпускавшихся картин меньше десяти процентов представляли художественную ценность. Для кого делались остальные? Это хотят вернуть?!

Как вам кажется, какие темы документального кино сегодня самые актуальные?

Их необъятный океан, этих тем, вся наша жизнь. Бери камеру в руки и снимай.

Фотография: ИТАР-ТАСС