Бывают в жизни чудеса. Председатель Кромского районного суда Орловской области Валентина Петрухина на выездном заседании в Шаховской женской колонии общего режима удовлетворила ходатайсво об УДО Марины Кольяковой. До этого тот же Кромской суд Марине в досрочном освобождении дважды отказывал. Судейские доводы были стандартными и не оставляли осужденной никакой надежды: Кольякова, де совершила тяжкое преступление, вину свою не признала, «социальная справедливость не достигнута». Большинство из осужденных после второго раза на УДО больше подают, сидят до «звонка». Марина решила пробивать стену. Об этой молодой женщине из города Мценска The New Times писал дважды: в феврале 2010 года и декабре 2011 года.
Ее история началась в мае 2001 года, когда она со своим соседом, несовершеннолетним парнишкой, 14-летним Стасом Чекаленковым нашли труп старика Бориса Смелкова, деревенского пенсионера, известного в Мценске вора-карманника. Как часто, увы, бывает в нашем отечестве, Марину же в этом убийстве и обвинили. Но удивительное дело: ее дважды оправдывал районный суд. Заподозрить судей в коррупции невозможно. И Марина, и ее мать бедны как церковные мыши. Заплатить за оправдание они бы при всем желании не смогли. Как рассказывала мне судившая Марину судья Евгения Масленникова, впоследствии изгнанная из судей за слишком мягкие приговоры, признать Кольякову виновной было нельзя — не было доказательств. Позволил себе это сделать третий судья — Рыбалкин. Видать в прокуратуре очень попросили — висяк никому был не нужен. И вот осудил он молодую женщину на 12 лет. После публикаций в прессе вышестоящие инстанции потом на полгода приговор снизили.
Самое удивительное, что Марина Кольякова все эти годы категорически отказывалась признать себя виновной. Ее мама с грустью рассказывала мне, что у них в Мценске были настоящие убийцы, которые признавали вину и через два-три года выходили на свободу условно-досрочно.
А Марина никак.
Когда я в декабре прошлого года приехала к ней в колонию, и наконец все-таки познакомилась, а не будучи знакомой, несколько лет писала об этом деле, почти как заведенная — несколько статей и в разных изданиях (просто потому, что хотела достучаться — ведь невиновная сидит в тюрьме — караул!), я задала Марине все тот же так мучивший меня вопрос: «Почему вы все-таки вину не признаете? Вышли бы на свободу: дома дочка ждет!» Марина как-то мягко улыбнулась и ответила: «Да как же я вину признаю, ведь я его не убивала...»
Так я была посрамлена.
В Орловской области суды суровые — условно-досрочно отпускают только когда остается сидеть несколько месяцев.
Но Марина не сдавалась: трижды подавала она ходатайство и вот в третий раз — лед тронулся и ее отпустили. В последние несколько месяцев она развила бурную деятельность : написала письмо председателю Верховного суда Вячеславу Лебедеву, уполномоченному по правам человека Владимиру Лукину, депутатам Госдумы. Во всех этих письмах Кольякова говорила о том, что у осужденных нет никакой мотивации работать и «исправляться». По УДО в Орловской области почти никого не отпускают. Закон не соблюдается. Кольякова писала, что под ее словами готовы подписаться многие из осужденных женщин. Ответов на свои письма она пока не получила.
Я знала, что 16 июля в Шаховской колонии — выездная сессия Кромского суда. И очень боялась звонка Марининой мамы. Опять скажет, что дочь не отпустили. Значит, все бесполезно — статьи, жалобы в Верховный суд, поездки в колонию.
И вдруг она звонит и как-то неуверенно так говорит: «Ходатайство Марины вроде бы удовлетворили. Но она пока не звонила. Еще 10 дней будет в колонии, вдруг прокуратура обжалует это решение».
Я заплакала. Потому что я не верила, что это когда-нибудь случится. Я устала писать в Шаховскую колонию письма с обещаниями как-то помочь. Я устала надеяться на то, что судьи наконец-то поступят по закону. А по закону — препятствий к освобождению Кольяковой нет. У нее десятки поощрений, нет взысканий, она чуть ли не ударник коммунистического труда. У меня даже закрадывалась крамольная мысль, что может ее не отпускают, потому что она слишком хорошо работает.
И вдруг практически чудо.
Ведь хороших новостей в последнее время почти не бывает. Никого не отпускают и все надежды на милосердие оборачиваются пшиком.
Если Марина Кольякова выйдет на свободу, значит справедливость существует...
Хотя прошло почти 9 лет и никто из тех, кто ее посадил, не будет наказан.
Но это уже другая история. Не менее грустная, и боолее безнадежная, чем предыдущая.
