В связи с этим возникает два вопроса. Первый: зачем одному из крупнейших в мире нефтяных экспортеров бороться за снижение цены барреля? Казалось бы, чем выше цена, тем больше прибыли казне. Может быть, позиция саудовских властей призвана продемонстрировать американским союзникам, заинтересованным в понижении цен на топливо, свою лояльность в год президентских выборов в США (как предположили некоторые российские аналитики)? Вряд ли: озабоченность Саудовской Аравии ростом нефтяных котировок отнюдь не притворна. Нефть в современном мире остается важнейшим сырьем, от которого зависит мировая энергетика, а значит, и вся мировая экономика. И дальнейший рост цен на нефть создает угрозу нового экономического кризиса, который ударит по всем без исключения. Министр нефти Саудовской Аравии откровенно признает, что причина тревоги — страх повторения кризиса четырехлетней давности, последовавшего за абсолютным рекордом цены на нефть ($127,5 за баррель). Кризиса, в результате которого нефтяные цены рухнули в три с лишним раза. Сейчас до побития того рекорда баррелю осталось дорасти лишь несколько долларов — самое время бить тревогу.
Второй вопрос: способна ли в реальности Саудовская Аравия назначать на мировом рынке нефтяные цены, исходя из своих представлений о справедливости? И здесь ответ отрицательный. Да, Саудовская Аравия — страна, располагающая самыми большими в мире запасами нефти (только доказанных — 256 млрд баррелей), — может достаточно быстро нарастить добычу более чем на четверть: с нынешних 9,87 млн до 12,5 млн баррелей в сутки. Проблема лишь в том, что последствия подобного рода попытки отрегулировать мировые цены непредсказуемы. Дело в том, что никакого дефицита нефти мировая экономика не ощущает. «Мы не понимаем, почему цены ведут себя так. Все наши клиенты удовлетворены. Мы спрашиваем, нужно ли им больше нефти, и неизменный ответ: нет», — цитирует саудовского министра бахрейнская Gulf Daily News. И если котировки продолжают расти, то причина кроется вовсе не в рыночном факторе — в соотношении спроса и предложения на сырье.
„
Способна ли Саудовская Аравия назначать на мировом рынке нефтяные цены, исходя из своих представлений о справедливости?
”
Нефть давно уже перестала быть просто сырьем, которое используется в энергетике и нефтехимии. Она превратилась в финансовый инструмент, который активно используют банки и инвестиционные фонды. Нефтяные контракты, стоимость которых и определяет цену барреля, приобретаются в том числе и на заемные средства с использованием «кредитного плеча», и оборот их давно уже многократно превышает объемы торговли реальной нефтью. Соответственно, динамика цен на этот финансовый инструмент в большей степени зависит от денежно-кредит-
ной политики развитых стран, чем от объемов «черного золота», выбрасываемых на рынок тем или иным экспортером.
Резко нарастить добычу, устроить кризис перепроизводства и добиться падения цен на нефть Саудовской Аравии вполне по силам. Однако при этом нет абсолютно никакой гарантии, что падение котировок остановится на «честных» $100 за баррель, а не перерастет в неконтролируемый обвал, который способен перекинуться и на другие сегменты финансовых рынков. Как это происходит, можно было наблюдать в 2008 году, когда проблемы на весьма узком в мировом масштабе рынке субстандартной ипотеки (выдается заемщикам с низким кредитным рейтингом) вызвали цепную реакцию, пострадали от которой все без исключения рынки, включая нефтяной. Власти Саудовской Аравии это понимают, именно поэтому к решительным действиям переходить не торопятся, ограничиваясь пока «словесными интервенциями».
