От Медведева ждали либерализации внешней политики. Не дождались. Ключевой месседж его выступления перед послами в МИДе — агрессивность в отстаивании позиций. Концепции и доктрины принимаются при смене главы государства. С политикой сложнее. Нынешнее издание внешней политики России оформилось не в 2000-м, а четыре года спустя, после Ирака–ЮКОСа–Беслана–двойного расширения НАТО/ЕС– революции роз–киевского майдана. Это издание нашло свое наиболее полное словесное выражение в мюнхенской речи Путина в 2007 году.
Эта политика остается пока неизменной. Ее смысл: мир конкурентен по своей природе. Объект конкуренции — различные блага, место в иерархии, престиж. Россия в этом мире — самостоятельная, неаффилированная величина. У нее нет ни заклятых врагов, ни вечных друзей. Все — партнеры, в смысле контрагенты. США и Иран. ХАМАС и Израиль. Северная и Южная Корея. ТНК и BP. Ценности в этом мире — вопрос дискуссионный и сильно политизированный. Единственный надежный компас — национальные интересы страны. Причем в интерпретации тех, кто управляет государством. В структуре этих интересов преобладает экономика, и поэтому мировая политика есть концентрированная экономика.
Правила конкуренции определяются характером миропорядка. Здесь грядут перемены: 500-летнее доминирование «исторического Запада» завершается, США — последний «западный царь» человечества. Кремль смотрит вперед. Его идеал — глобальная олигархия в форме «демократического политбюро» или всемирного совета директоров, пусть даже с США в качестве номинального председателя: Европа «не тянет», Китай непредсказуем. Самой России достаточно быть старшим вице-президентом с правом вето (именно здесь коренится неувядающая любовь Москвы к ООН).
Проблема России состоит в очевидном недостатке ресурсов для симметричной конкуренции с ведущими державами. Она — как боксер, который упорно стремится играть в более тяжелой весовой категории. Но РФ в обозримом будущем не сможет соревноваться с США, ЕС, Китаем, а также Индией по объему ВВП, научно-техническому потенциалу, военной мощи, не говоря уже о демографических ресурсах. Потому стратегия России — изменить правила игры, сложившиеся после окончания холодной войны. Замысел — нивелировать силовое превосходство при помощи международного права, поставить США и их союзников в положение, когда они будут вынуждены либо отказаться от своих вариантов решения конфликтов (Косово), планов продвижения демократии (Зимбабве, Бирма) и тем самым признать «правду России» либо идти на нелегитимные действия с не ясными для себя перспективами. Одновременно, учитывая осторожность Китая и неопытность Индии, периферийность Бразилии и ЮАР, одиозность иранского режима, — взять на себя роль «споуксмена», если не лидера, «новой волны», неуклонно подмывающей устои западноцентричного миропорядка.
Насколько реалистичны расчеты Кремля? Уязвимость России связана прежде всего с ее огромными внутренними проблемами. Отсутствие большинства необходимых институтов; слабая, чрезмерно зависимая от сырьевой конъюнктуры экономика; опасный отрыв правящей элиты от общества; политическая отсталость «верхов» и «низов» при апатии «середины» подрывают не только международные амбиции России, но и перспективы ее внутренней модернизации. Ведь ясно, что нельзя быть защитником международного права и иметь дома неправовое государство; претендовать на то, чтобы считаться «умом, честью и совестью», и при этом исповедовать ценностный релятивизм.
