Бушер и мы

Бушерская АЭС в Иране наконец введена в строй — с помощью России. Эпопея, начавшаяся еще в 70-х годах прошлого века с контракта шахского правительства с немецкими компаниями, завершена под аккомпанемент заверений российских и американских официальных лиц: запуск АЭС никоим образом не нарушает никаких международных санкций, никаких формальных и неформальных договоренностей по поводу иранской ядерной программы. И это правда: Бушер стерилен, как операционная. Топливо для реактора будет находиться под неусыпным контролем Москвы. В общем, никаких неприятных сюрпризов не предвидится.
Правда и то, что все необходимые данные для создания ядерного оружия Иран получил уже давно — то ли из Северной Кореи, то ли из Пакистана, то ли от замученных безденежьем и охваченных державной тоской постсоветских физиков, то ли от всех сразу. Факт остается фактом: Тегеран будет продолжать строить новые объекты по обогащению урана, и никто не способен убедить его не делать этого.
В Москве, Париже, Пекине и ряде других столиц любят ссылаться на то, что Иран, мол, «полноправный член международного сообщества», никакие официальные санкции ООН в отношении страны не действуют, а значит, никто и ничто не должно препятствовать взаимовыгодным связям духовных наследников имама Хомейни с окружающим миром. Особенно если наследники платят наличными. Ну а если американцам и израильтянам что-то не нравится, то это их, американцев и израильтян, проблема. И ничья больше. На самом деле все знают, в чем главная проблема, связанная с Ираном. Но немногие готовы ее назвать. Кто-то исходит из превратно понятого национального интереса, кто-то — из конъюнктурных внутриполитических соображений, кто-то потому, что не хочет быть первым. Вопрос же формулируется предельно просто: «Можно ли доверять Ирану?»
Тут заинтересованные государства и политики делятся на два лагеря: тех, кто отвечает «нет», и тех, кто делает вид, что вопрос некорректен и является «вмешательством во внутренние дела суверенного государства». К первой категории относятся США, Израиль, Великобритания и часть государств ЕС — с оговорками. Ко второй — заинтересованный в иранской нефти Китай, обуреваемые комплексом великодержавной неполноценности Турция и Бразилия и часть мусульманских стран. Большинство западных стран не готово закрывать глаза на утопленные Тегераном в крови выступления оппозиции, поддержку группировок «Хезболлах» в Ливане и ХАМАС в секторе Газа, на призывы покончить с Израилем, отрицание Холокоста, наконец, на статью 152 Конституции Ирана. А статья эта, между прочим, вменяет правительству в обязанность вмешиваться во внутренние дела других стран — в интересах «угнетенных» во всем мире, а на самом деле — ради продвижения идей «исламской революции».
Россия официально старалась занимать позицию «над схваткой», на самом же деле в течение почти 15 лет фактически выступала в роли адвоката иранского режима. Притом что Тегеран много раз обманывал Москву. Логика российской дипломатии была проста: «На Россию Иран не нападет, а если и пощиплет перья Америке и ее клиентам на Ближнем Востоке, так это даже хорошо». Однако «перезагрузка» российско-американских отношений означает, что вечно оттягивать с определением позиции по Ирану невозможно. Вашингтон, для которого иранская проблема — одна из ключевых, ждет от Москвы как минимум «благожелательного нейтралитета» в этом вопросе. Российскому руководству рано или поздно придется определиться именно с политической оценкой тегеранского режима. И вовсе не ради Америки — ради собственного долгосрочного национального интереса.