Кино заказывали?

Выброшенное на свалку истории безрадостное и беспокойное кино 90-х уступило место кинематографу жизнеутверждающему и патриотическому. То, что при советской власти считалось пошлостью низшей пробы, или, выражаясь сегодняшним языком, унылым г*ном и полным отстоем, ныне получает деньги из бюджета и кассу в кинотеатрах. Кино, воспевающее силу государства Российского и клеймящее его врагов, снова в цене. Но если раньше такое кино снимали от безысходности, чтобы хоть что-то снимать, то сегодня к этим яслям очередь не иссякает. Сами идут, никто не соб­лазняет. Да что там — уже есть своя конкуренция, свои тендеры.
Получить заказ на патриотическое кино сегодня считается везением и доверием необыкновенным. В год юбилея Победы хорошо идет кино про войну — суровая окопная правда в сочетании со звериной жестокостью врага. Приветствуется разумный натурализм и схематичное следование исторической правде. Вдаваться в подробности необязательно и небезопасно — рискуешь не попасть в масть, история, как выяснилось, «предмет темный и исследованию не подлежит». Желательно держаться общей линии: Россия — победительница всегда и во всем. После парочки сериалов из разряда «вперед, Россия!» (спецназ, операї, спасатели, пожарные, врачи, разведчики) обязательно последует поощрение в виде большого патриотического метра, и тут уж своего упускать нельзя.
Хорошо идет православие — учитывая, что общество поражено болезнью, имя которой, по меткому определению интеллектуалов-острословов, ПГМ (Православие Головного Мозга). Болезнь, охватившая изрядную часть российской интеллигенции и примазавшейся к ней буржуазной номенклатуры, прогрессирует и, похоже, распространяется воздушно-капельным путем — от поцелуя к поцелую. Военно-патриотическое православное кино отличает особый взгляд художника — гламурно-блескучий. С зеркальной гладью рек и озер, блеском золота куполов, парящих в прозрачном голубом небе над бескрайними зелеными просторами. По просторам шагают ладные батюшки с аккуратно постриженными бородами и смотрят на нас лучистыми проникновенными глазами. Под стать им — гордые широкоплечие парни в отглаженных гимнастерках, лихо заломленных беретах десантников, с крестиками на могучих шеях и фотокарточками любимых в карманах. Парни стреляют не целясь и бьют в десятку, одной левой укладывают семерых, проявляют чудеса смекалки, остры на язык, могут и рюмку опрокинуть, и крепкое словцо ввернуть. Короче, на их морпехов у нас есть свои спецназовцы.
Переходная стадия от просто молодежи к молодежи патриотической подпитывается так называемым молодежным кинематографом, который включает в себя молодежные комедии с порнографическим уклоном, лирические мелодрамы с хорошим концом и бесконечные «яйца судьбы» — в анфас, профиль, сбоку и сзади. Российский молодежный кинематограф всех подвидов отличается особой тупостью диалогов (видимо, имитирующих молодежный сленг) и туалетным юмором, почерпнутым из американских дешевых мультсериалов.
Для тех, кто старше тридцати, кино практически не снимают. Для тех, кто не смеется от слова «жопа», — тоже. Не снимают кино для тех, кто задает непопулярные вопросы и не ждет готовых ответов. Не снимают кино для тех, кто умеет разговаривать и мыслить, кто не ходит строем по улицам наших городов с нашивками на рукавах от свастики до медведя. А если и снимают, то практически не показывают. Зрители находят свое кино в интернете или, в лучшем случае, в рубрике «Закрытый показ». Обмануть такого зрителя невозможно. Подсунуть ему туфту вместо правды, выдать грубую ложь за истину, назвать белое черным или, наоборот, убедить в том, что на руке четыре пальца вместо пяти, — невозможно.
Среди них есть те, кто мечтает снять свое кино. И они обязательно это сделают.