Фото: kazanfirst.ru
На большой итоговой пресс-конференции президента Владимира Путина 14 декабря журналистка «Эха Москвы» Татьяна Фельгенгауэр (незадолго до этого пережившая покушение) задала президенту вопрос о верховенстве права в России. Она рассказала о двух разных правовых реальностях, существующих в стране. «В одной активно работает настоящая репрессивная машина, когда возбуждаются уголовные дела по репостам, эсэмэскам, когда в тюрьме сидит по необоснованным обвинениям — и это доказано в ЕСПЧ — Олег Навальный, когда идет дело Кирилла Серебренникова и в СИЗО держат Алексея Малобродского, — перечисляла журналистка. — Мы видим другую правовую реальность. В ней убит Борис Немцов, а Руслана Геремеева не допрашивают, потому что следователя просто не пустили. Не допрошен Андрей Турчак — по делу о покушении на журналиста Олега Кашина. Игорь Сечин, глава «Роснефти», не является в суд на важнейший процесс по делу Алексея Улюкаева, игнорируя все повестки, — любого другого гражданина наверняка принудительно доставили бы в суд, потому что это неуважение к суду. Однако Игорю Сечину это все сходит с рук. О каком верховенстве права мы можем говорить?»
«Я согласен с вами, что проблем достаточно, но не могу согласиться с тем, что существуют разные правовые реальности», — парировал президент. Однако ход и итоги самых резонансных судебных процессов этого года продемонстрировали правоту ведущей «Эха Москвы».
Ремейки «Болотного дела»
Антикоррупционные акции протеста 26 марта и 12 июня в центре Москвы стали самыми массовыми оппозиционными мероприятиями за последние пять лет. Уже вечером 26 марта стало известно, что Следственный комитет (СК) возбудил уголовное дело по ст. 317 УК (посягательство на жизнь сотрудника правоохранительных органов) после того, как пострадавшего на мероприятии полицейского госпитализировали с черепно-мозговой травмой.
На следующий день в СК уточнили, что расследование уголовного дела ведется также по ст. 213 и 318 УК (хулиганство и применение насилия в отношении представителя власти). Уже тогда в соцсетях предположили, что прошедшая акция может обернуться новым «Болотным делом» — до сих пор не прекращенным уголовным делом о массовых беспорядках на Болотной площади 6 мая 2012 года.
Обвинение настаивало, что Кулий схватил сотрудника Нацгвардии за руку, причинив ему тем самым «физическую боль». Из записи видно, что Кулий просто трогает нацгвардейца за плечо. В итоге суд приговорил его к восьми месяцам колонии-поселения
В итоге дело по ст. 318 завели на семерых участников акции 26 марта. Шестерых из них приговорили к реальному заключению на срок от восьми месяцев до 3,8 лет.
Фото: Twitter / @Ovdinfo
Один из осужденных — 28-летний актер Юрий Кулий. Обвинение настаивало, что Кулий схватил сотрудника Нацгвардии за руку, причинив ему тем самым «физическую боль». Этот момент попал на видеозапись с Пушкинской площади. Из записи видно, что Кулий просто трогает нацгвардейца за плечо. В итоге суд приговорил его к восьми месяцам колонии-поселения.
После 12 июня уголовное дело по ст. 318 УК было возбуждено в отношении четырех человек из Москвы и Петербурга, в том числе на несовершеннолетних. Одного из них, участника столичной акции Расима Исакова, суд уже в сентябре приговорил к 2,5 годам заключения.
Новой волной задержаний и арестов обернулись акции сторонников блогера Вячеслава Мальцева 5 ноября, в день, который он анонсировал как «революцию». К середине декабря фигурантами дел стали уже как минимум 30 предполагаемых сторонников Мальцева в 10 городах России («ОВД-Инфо» сообщает о 35). Как минимум 17 из них находятся под арестом. Для сравнения, фигурантами «Болотного дела» стали в общей сложности 34 человека.
Акция 26 марта не повлекла за собой новое «Болотное дело», которое многие прогнозировали, говорит доцент кафедры государственного управления РАНХиГС Екатерина Шульман. «Разница в том, что в «Болотном деле» был центральный эпизод, сердцевина процесса, — событие «массовых беспорядков» — на который дальше можно уже накручивать любое количество участников. 26 марта каждый человек был сам по себе эпизодом, маленьким делом о насилии к полицейскому», — объяснила она в разговоре с NT. А вот «дело 5 ноября», по словам Шульман, как раз имеет политическое ядро, которое действительно делает его сравнимым с «Болотным». «Оно кажется не таким масштабным, потому что происходит преимущественно не в Москве. Здесь плохо то, что из-за наличия признанной судом экстремистской организации возможны очень большие сроки», — отметила эксперт.
Неуловимый свидетель из Чечни
В июле завершился процесс по другому резонансному делу — об убийстве оппозиционного политика Бориса Немцова. Московский окружной военный суд признал главного фигуранта дела Заура Дадаева виновным в убийстве оппозиционера и приговорил его к 20 годам колонии строгого режима. Четверо других подсудимых получили сроки от 11 до 19 лет лишения свободы.
По версии следствия, убийство Немцова организовал водитель Геремеева Руслан Мухудинов. За это он пообещал киллерам 15 млн руб., утверждают следователи. Но что стало мотивом для заказчиков, следствие так и не установило — в конечной версии обвинения говорилось только то, что оно было совершено по найму. Изначально таким мотивом назывались высказывания политика в поддержку французского журнала Charlie Hebdo. Вбрасывались и другие версии. В заявлении ФСБ о типе оружия, из которого был застрелен политик, сообщалось, что детали для такого рода вооружений поступают контрабандой из Украины.
Адвокаты потерпевшей, Жанны Немцовой, настаивают: старшим в группе исполнителей убийства (или, иначе говоря, организатором низшего звена) был экс-командир батальона внутренних войск «Север» Руслан Геремеев. «Он снимал и покупал квартиры, которые были использованы преступниками для подготовки убийства. Он был начальником Заура Дадаева — как в полку «Север», так и по жизни. (Фигуранты дела) использовали принадлежащий ему Mercedes ML с характерным номером 007. Именно он был старшим у подсудимых», — утверждал адвокат Вадим Прохоров в интервью сайту «Открытая Россия».
Алексей Венедиктов, который виделся с Немцовым за четыре часа до его убийства, в ходе допроса на одном из заседаний вспомнил, что политик пожаловался на усиление угроз из Чечни, поступавших «от Кадырова и кадыровцев»
Прохоров неоднократно подчеркивал, что следы ведут в ближний круг президента Чечни Рамзана Кадырова, куда входят и сенатор от Чечни Сулейман Геремеев (его вызывали в суд, но он не явился), и депутат Госдумы от Чечни Адам Делимханов: Руслан Геремеев является их близким родственником. Требовали провести следственные действия и в отношении московского друга Рамзана Кадырова — главы Росгвардии генерала Виктора Золотова. Главный редактор «Эха Москвы» Алексей Венедиктов, который виделся с Немцовым за четыре часа до его убийства, в ходе допроса на одном из заседаний вспомнил, что политик пожаловался на усиление угроз из Чечни, поступавших «от Кадырова и кадыровцев».
Сам глава Чечни Рамзан Кадыров 26 ноября заявил, что, «по его информации», осужденные по делу об убийстве Немцова чеченцы на самом деле не виновны в нем.
Руслан Геремеев проходил по делу в статусе свидетеля, но ни разу не был допрошен. В декабре прошлого года суд согласился вызвать его в суд, однако в установленный день бывший офицер так и не явился на заседание — следователи не смогли установить его местонахождение. По данным «Росбалта», еще на этапе предварительного следствия оперативники регионального ФСБ вместе со следователем выехали по месту проживания Геремеева и потом написали в отчете, что «дверь в домовладении никто не открыл».
Ловушка для министра
Если одной из интриг процесса над убийцами Немцова был вопрос, допросят ли Руслана Геремеева, то главной интригой суда над экс-министром экономического развития Алексеем Улюкаевым было то, явится ли в Замоскворецкий суд Москвы ключевой свидетель обвинения — глава «Роснефти» Игорь Сечин.
Позиция адвокатов экс-министра состояла в том, что неявка ключевого свидетеля в суд фактически означает отказ от выдвинутых против Улюкаева обвинений. Прокуратура и суд неожиданно для многих поддержали ходатайство адвокатов о допросе Сечина, как ранее — и об открытом процессе. Суд пытался вызвать Сечина на допрос четыре раза, однако тот проигнорировал все повестки. Сам Сечин в середине ноября заявил, что готов явиться в суд для дачи показаний в том случае, если будут «согласованы графики».
На судебном заседании 13 сентября сторона обвинения огласила материалы дела о том, как именно Улюкаев вымогал у Сечина взятку. По словам главы «Роснефти», во время бильярдной игры на саммите БРИКС в индийском штате Гоа осенью 2016 года экс-министр показал ему «два пальца», которые означали $2 млн. Сторона защиты в ответ на это заявила, что во время игры в бильярд такой жест мог означать что угодно, например, знак победы.
Из протоколов следует, что на первом допросе Сечин не смог вспомнить, когда и где именно Улюкаев потребовал от него взятку, сообщив лишь, что это случилось «в октябре-ноябре 2016 года». Вспомнил он только спустя два месяца
Следователи допрашивали Сечинатрижды. 23 ноября Би-би-си, у которой оказались копии протоколов его допросов, изложила суть его показаний, которые так и не были озвучены на процессе. Из протоколов следует, что на первом допросе Сечин не смог вспомнить, когда и где именно Улюкаев потребовал от него взятку, сообщив лишь, что это случилось «в октябре-ноябре 2016 года». Вспомнил он только спустя два месяца.
Согласно показаниям Сечина, 14 ноября Улюкаев позвонил ему и попросил встретиться, что глава компании воспринял как «повторное требование взятки». После публикации показаний Сечина стало понятно, что они кардинально не соответствуют расшифровке их телефонного разговора (звонки Сечина и Улюкаева записывала ФСБ), которую на заседании 5 сентября огласил прокурор. Из нее следует, что Сечин сам позвонил Улюкаеву, сам попросил экс-министра о встрече и долго уговаривал его приехать в офис «Роснефти» именно в 17:00 мск.
В операции по передаче взятки Улюкаеву участвовали оперативники ФСБ, а руководил ей бывший начальник 6-й службы ФСБ, легендарный генерал Олег Феоктистов, работавший в тот момент вице-президентом «Роснефти» по безопасности. Его коллеги по ФСБ сочли операцию провальной, сообщали NT источники в спецслужбе.
Алексей Улюкаев на заседании суда Фото: ntv.ru
По утверждению Улюкаева в суде, его дело было связано не с продажей «Башнефти», а с приватизацией 19,5-процентного пакета акций «Роснефти»: «По распоряжению правительства РФ, которое было подписано незадолго до моего ареста, инвесторы должны были заплатить за акции 710 млрд руб. Но (после ареста. — NT) было принято иное решение, видимо, удалось ввести в заблуждение правительство, и было принято решение, что за пакет в 19,5% акций ПАО «Роснефть» будет заплачено 692 млрд руб.», — рассказал экс-министр.
Последнее слово подсудимого оказалось эмоциональней и душевней его речи на прениях. «Только когда сам попадаешь в беду, начинаешь понимать, как тяжело на самом деле живут люди, с какой несправедливостью они сталкиваются. Но когда у тебя все в порядке, ты позорно отворачиваешься от людского горя», — признал экс-министр.
Приговор Улюкаеву— восемь лет лишения свободы в колонии строго режима и штраф в размере 130 млн руб.— стал неожиданностью для многих. Адвокаты экс-министра после оглашения приговора выглядели ошарашенно. Они рассчитывали на условный срок, рассказал за день до этого The Bell представитель защиты. Приговор сочли слишком суровым многие политики, экономисты и общественные деятели. Бывший министр финансов Алексей Кудрин назвал его «ужасным и необоснованным», а телеведущая и кандидат в президенты Ксения Собчак — «негуманным».
Существование двух правовых реальностей в России и неравенство людей перед законом — это не новость, говорит Шульман. Место ли человеку в тюрьме, судья с советских времен решает, исходя из своего классового сознания, подытоживает эксперт процессы года.
