В Пекине открылся XIX съезд Компартии Китая, 18 октября 2017 года. Фото: cpc.people.com.cn
На открывшемся в Пекине XIX съезде Компартии Китая генсек ЦК КПК, председатель КНР Си Цзиньпин пообещал сделать страну еще более могущественной, а ее жителей еще более счастливыми. Что меняется в китайской политике и меняется ли что-либо вообще — The New Times спросил у китаиста, директора Центра исследований Восточной Азии и ШОС МГИМО МИД РФ, главы департамента международных отношений НИУ ВШЭ Александра Лукина.
Лукин: Китайская политика последовательна, резких телодвижений, шараханий из стороны в сторону в ней не бывает. Си несколько лет назад провозгласил одним из внутриполитических приоритетов борьбу с коррупцией, причем довольно жесткими методами — этой линии он будет придерживаться и впредь, что и дал понять в своей речи. (С 2000 года в Китае расстреляны за коррупцию около 10 тыс. чиновников, еще 120 тыс. получили по 10–20 лет заключения. — NT).
Си как говорил раньше о святости достижений социализма и сохранения власти Компартии в стране — так и сейчас сказал, разве что в его речи было чуть больше революционного пафоса, эдакого романтического обращения к старым добрым коммунистическим временам, когда все-де делалось по-честному, а люди самоотверженно трудились на благо Отчизны. Хотя ясно, что с коммунистической доктриной, особенно в ее маоистской интерпретации, современный Китай мало чего имеет общего. Просто с помощью этих ритуальных заклинаний и лозунгов Си решил заострить, как бы мы сказали, вопросы этики и морали в доступной для сопартийцев и населения форме.
Экономическая часть доклада тоже не содержала ничего принципиально нового. Разве что Си подтвердил приверженность Китая глобализации и свободному рынку, призвав одновременно делать больший упор на рынок внутренний.
NT: Следует ли ожидать на этом съезде каких-то значимых кадровых решений?
А вот это самая главная интрига, на мой взгляд. Китайские лидеры обычно остаются во главе партии 10 лет. Си стал генсеком ЦК КПК в 2012 году, на предыдущем, XVIII съезде партии. Нынешний съезд для него — промежуточный. Следующий, согласно негласной, подчеркиваю, негласной партийной традиции, должен стать для него последним на высшем партийном посту. В последние лет двадцать на промежуточном съезде в состав Постоянного комитета политбюро ЦК КПК обычно вводилось двое новых молодых членов, которые затем сразу же занимали два поста — вице-премьера Госсовета и заместителя председателя КНР. За пять лет до следующего съезда их успевали подготовить на должности премьера и председателя КНР — и цикл смены власти таким образом завершался. Причем фигуры этих двоих счастливчиков были известны, как правило, уже задолго да начала промежуточного съезда.
Сейчас — интрига сохраняется. Вроде бы рассматривали двоих, но одного потом в тюрьму посадили за коррупцию, другой тоже исчез из публичного пространства. Так что обновится ли по итогам съезда высшее руководство КНР или нет — пока не совсем понятно. Если нет — это может означать, что Си Цзиньпин претендует на третий срок. А это, повторюсь, будет нарушением неформальной внутрипартийной традиции.
«ОБНОВИТСЯ ЛИ ПО ИТОГАМ СЪЕЗДА ВЫСШЕЕ РУКОВОДСТВО КНР ИЛИ НЕТ — ПОКА НЕ СОВСЕМ ПОНЯТНО. ЕСЛИ НЕТ — ЭТО МОЖЕТ ОЗНАЧАТЬ, ЧТО СИ ЦЗИНЬПИН ПРЕТЕНДУЕТ НА ТРЕТИЙ СРОК»
NT: Приходится часто читать, что Си сосредоточил в своих руках колоссальную власть. Это правда?
Правда. Он создал рабочие группы по всем практически вопросам жизнедеятельности партии и государства и поставил их над партийными органами. Причем сам же их и возглавляет. То есть все вопросы курирует лично. Так делал только Мао. Дэн Сяопин так не делал. Не говоря уже о том, что Дэн Сяопин довольно долго руководил страной, не занимая никаких официальных должностей — все строилось на уважении к нему лично.
Но опять-таки, что может означать это административное рвение Си — желание остаться на третий срок или что-то еще — доподлинно мы тоже не знаем, можем лишь строить догадки.
NT: Наблюдатели за рубежом уже сейчас ставят Си в один ряд с Мао и Дэн Сяопином, что якобы призван формально закрепить XIX съезд КПК.
Это связано с тем, что некоторые идеи Си вошли в проект программы партии, именно как идеи Си. В свое время Цзян Цзэминь (генеральный секретарь ЦК Компартии Китая с 1989 по 2002 год. — NT) тоже вносил какие-то идеи, но они не получили персонификации. А вот идеи Си получили.
NT: В августе Китай открыл свою военно-морскую базу в Джибути, Восточная Африка. Где Джибути — и где Китай. Геополитические амбиции Китая явно растут.
База в Джибути — кстати, китайцы слово «база» не используют, они говорят о «логистическом центре», база — это ведь у империалистов — открыта ради обеспечения контроля над нефтепотоками, о чем Китай говорил уже давно. Хотя формальное обоснование — борьба с пиратством.
Но в целом соглашусь: при Си китайская внешняя политика стала активней. С одной стороны, это естественно — Китай стал сильней. С другой — я вижу в этом результат сильного давления на власть со стороны общественности.
NT: Кого вы имеете в виду под общественностью?
Под общественностью я имею в виду военных, органы безопасности и всевозможных экспертов и аналитиков с ними связанных. В последнее время они открыто призывают руководство страны к поведению на мировой арене в американском стиле — дескать, Китай обязан обеспечивать свои экономические интересы с помощью военной силы, присутствовать везде, строить базы за рубежом, занимать более жесткую позицию в территориальных спорах и т. д.
База в Джибути, прошлогодние таможенные санкции против Монголии, а в этом году, в марте, — санкции против товаров и туристов из Южной Кореи — это прямой результат такого давления.
NT: Могущественный председатель Си вынужден считаться с мнением каких-то «военных экспертов»?
Представьте, да.
Читайте также: «Догнать и перегнать Америку».
