Староста нашей коммуналки.
Ну вот и до нас дошла очередь за нашей долей права на бесправие. И отоварили москвичей, как это было принято в СССР, по двойной норме. Всей стране по 200 г масла в месяц, а москвичам — сколько найдут в магазинах, по полкило зараз в одни руки. Всем по стране не придется выбирать губернатора. А москвичам и петербуржцам не придется выбирать даже и мэра.
Мы — субъекты Федерации. Покойной Федерации. Потому что какая свадьба без баяна? Какая Федерация без федерализма, то есть без самоуправления и без выборов этого самого самоуправления? Налоги — в Москву, а губернаторы — из Москвы. А мы в Москве вообще больше никогда мэра выбирать не будем. Наша доля — жить и умереть с Юрием Михайловичем Лужковым. Уж не упомню, когда мы его и выбирали. Дело в том, что завел мэр Москвы себе маленький ГКЧП в виде Гордумы. Такая ласковая, ручная, вроде болонки. И они как-то выборы проскакивали и Лужкова, на радость остальным москвичам, протаскивали. Лужков — хороший бригадир для своих депутатов, о большой пайке заботлив, да и москвичам от щедрот его перепадает. В госдумском бараке всегда завидовали бригадникам из мосгордумского барака. Автомобили за городскими депутатами закреплялись на постоянной основе, их не надо было просить и вызывать для всякой мелочи, как в Госдуме. И это были не какие-то жалкие «Волги», а «Ауди» еще несколько лет назад. И зарплата была лучше, и денег на помощников больше, и даже выдавалась кругленькая сумма на проекты, которую некоторые депутаты клали прямо в карман. Эти депутаты — они как тростник. Очень гибкий тростник. Уже и не мыслящий.
Юрий Лужков попал в очень неловкое положение. Еще вчера — любимый толпой москвичей мэр, но кто он сегодня? Многомиллионная толпа не задает лишних вопросов, довольствуясь лужковскими прибавками: врачам, учителям, пенсионерам. А мы зададимся этой крамольной мыслью. Мэр должен избираться. Значит, о должности мэра здесь речь идти не может. А вот в персидской истории есть подходящий термин. Когда царь (пресловутые Дарий, Кир и Ксеркс) назначал наместника в какой-нибудь регион, он назывался сатрапом. Значит, Москва стала сатрапией, а ее бывшего мэра злые языки могут обозвать сатрапом.
А для толпы лужковские прибавки — все равно что наркомовские сто грамм. Никто не откажется. Нужды нет, что ни в одном мегаполисе мира мэры от себя ничего никому не добавляют. Они создают рабочие места, строят школы, больницы, приюты. А из рук в руки населению передают пайку только там, где из памяти не выветрился еще родной ГУЛАГ.
Юрий Лужков вполне вошел в роль старосты не только на московском уровне. Правда, он не угощает чаем разных ходоков из провинции, с Кавказа, из стран СНГ: система «московского апартеида» — регистрация, милицейские облавы, поборы — коснулась даже рядовых питерцев. Зато мэр отвозит чай туда, куда московские полномочия вовсе не простираются. Например, в Крым. В Севастополь, на Черноморский флот, так что его едва не сделали «невъездным» на Украине.
Прославлен мэр и своими баталиями с геями, которые в Москве вместо парада идут в омоновский автобус. Похвальная твердость — для Средневековья.
Вечный мэр Москвы всемогущ: перед ним пали ниц все яблочные фракционеры с демократических веток. Отрекшись от идеи свободных выборов, они поддержали популярного Лужкова. Говорят, что по любви. Москвичи тоже любят Лужкова — и Путина. Какие вам выборы в медовый месяц, плавно переходящий в медовый срок?
