На протест дальнобойщиков власть отвечает традиционным для нее методом — запрет
Волнения среди дальнобойщиков не утихают с 11 ноября. Протест против системы «Платон» (подробнее см. «Двенадцатитонный оброк») принимал разные формы. Так, в Екатеринбурге водители на несколько дней перекрыли трассу, в Дагестане митингующие собрали на обочине многокилометровую колонну, в Петербурге водители заблокировали КАД. По подсчетам РБК акции протеста прошли, по меньшей мере, в 24 регионах страны.
В 20-х числах ноября дальнобойщики решили перенести протест ближе к столице. К дагестанским водителям, которые еще 25 числа решили двигаться «на Москву» заочно присоединились 17 регионов страны. Первая колонна — около 200 фур — вышла из кавказской республики уже в субботу. За ней последовала более многочисленная — чуть меньше 600 фур.
Ложь и порядок
Несмотря на масштаб, власти по-прежнему отказываются открыто обсуждать ситуацию. Ни один из крупных телеканалов не выступил с сообщением о волнениях. Политики аккуратно рапортуют об успехах, но их заявления опровергают сами дальнобойщики. Например, 25 ноября заместитель председателя комитета Госдумы по конституционному законодательству и государственному строительству Ризван Курбанов сообщил, что компромисс с протестующими «был достигнут». Однако на следующий день представители колонны около села Манас заявили, что ни о каком компромиссе речи не идет.
Через несколько дней власти отрапортовали о встрече водителей с главой Минтранса РФ Максимом Соколовым. Но самих дальнобойщиков на встрече не было. «С министром встречались подставные люди, а не представители дальнобойщиков», — убежден петербургский активист Федор Грудин.
Одновременно с этим Минтранс сообщил, что дорожная ситуация на федеральных трассах не изменилась. Согласно пресс-релизу на сайте ведомства, большегрузы выполняют свои рабочие рейсы. «Вопреки распространенным в СМИ сообщениям, на федеральных автомобильных дорогах, связывающих Москву с другими регионами (М-10 «Россия», М-9 «Балтия», М-7 «Волга», М-6 «Каспий», М-5 «Урал», М-4 «Дон», М-3 «Украина», М-2 «Крым», М-1 «Белоруссия») не зафиксировано передвижение организованных колонн грузовых автомобилей в направлении столицы», — сообщает Минтранс.
Полицейский надзор
После того, как в выходные дальнобойщики с разных концов страны отправились колонной на Москву, правоохранительные органы принялись затягивать гайки. Так, координатора петербургских дальнобойщиков Александра Расторгуева за эти выходные задерживали трижды: дважды — а неоплаченный штраф, один раз — за якобы фальсифицированный техпаспорт на автомобиль. Другой координатор движения в Петербурге Сергей Гуляев сообщает, что за ним «следила полиция». «Сегодня утром, когда мои дети вышли из дома, к ним сразу подскочили полицейские с вопросом «где папа», — рассказывает Гуляев.
Координаторы в других регионах сообщили NT, что полицейские массово препятствуют движению большегрузов. «Они проверяют паспорта, иногда – отбирают документы на машины. Многие пустые фуры разворачивают», — рассказал NT один из координаторов в Самаре. По его данным, сотрудники ДПС пропускают только скоропортящиеся продукты и легковоспламеняющиеся материалы. «Некоторым удается проскочить, мол, они едут за грузом в Москву. Но большинство стоит около постов, рядом с трассой, - рассказывает очевидец. — С некоторых водителей требуют расписки — что, мол, они не участвуют в акции. Пока никто еще не соглашался».
29 ноября активист Андрей Филин в своем Twitter сообщил, что под Нижним Новгородом задержаны около сотни фур. «ОМОН и полиция продолжают удерживать около сотни фур на стоянке под Нижним. Все выезды перекрыты камазами с щебнем», — пишет он.
Чтобы не попадаться на глаза ДПС, дальнобойщики стараются добираться до места «окольными» путями. «Мы сейчас собрали небольшой лагерь под Москвой, в Тверской области», — рассказывает участник протеста, пожелавший остаться анонимным. «Ничего конкретного не могу сказать — телефоны могут слушать. Но нас тут чуть больше сотни», — уточняет он.
«Некоторым удается проскочить, мол, они едут за грузом в Москву. Но большинство стоит около постов, рядом с трассой, — рассказывает очевидец. — С некоторых водителей требуют расписки — что, мол, они не участвуют в акции. Пока никто еще не соглашался»
Что дальше?
Пока протест увяз в мелких стычках с ДПС и осел в придорожных лагерях. «Сейчас наступил критический момент момент — либо действия властей вызывает мощное противодействие со стороны дальнобойщиков, либо протест просто погаснет», — считает Роман Ларионов, ведущий эксперт Центра политических технологий. По его словам, власть была совершенно не готова к такому повороту событий. Поэтому реакция остается в рамках общей линии поведения.
С ним согласен Михаил Ремизов, президент Института национальной стратегии. «Полиция сейчас действует в рамках строгой установки – не допустить транспортного блэкаута», — утверждает он. В то же время власть:, считает он, никаких осознанных политических сигналов пока не подает.
Причину отсутствия прямой реакции власти на акцию дальнобойщиков объясняет политолог Дмитрий Орешкин. «Власть никогда раньше не сталкивалась с широким общенациональным протестом. Они привыкли давить и решать локальные вопросы», — считает эксперт. По его мнению, Москва не была готова к волнениям в такой широкой неиерархической среде, как дальнобойщики. «Это слой населения, который никак не привязан к политической повестке. С ним трудно бороться такими же средствами, что и с коммунистами, «Яблоком» или Навальным», — поясняет Орешкин.
Ему вторит Роман Ларионов: «Это социальная группа мелкого бизнеса, которая экономически не зависит от бюджета или крупного бизнеса. Поэтому они могут свободно выражать свои интересы».
«Сейчас наступил критический момент момент — либо действия властей вызывает мощное противодействие со стороны дальнобойщиков, либо протест просто погаснет»
Эксперт считает, что потенциально этот протест может дать политической картине гораздо больше, чем восстание среднего класса. Власть, как и оппозиция, кстати, этого масштаба не видит пока», — считает эксперт.
С ним солидарен Дмитрий Орешкин. По его словам, протест дальнобойщиков — это совершенно новое явление в российской истории. «Во-первых, это пример мышления налогоплательщика. Советскому сознанию это не присуще – была зарплата, и были государственные деньги. А здесь тот, кто платит налоги, требует отчета. Этого давно ждали социологи, и вот этот сдвиг происходит», — объясняет Орешкин.
Второй фактор, по мнению политолога, это распространение сетевой структуры по всей России. «Факт объединения кого-то на уровне страны — то уже достижение. За последние 100 лет на этой территории властью поощрялось наличие локальных объединений», — рассказывает политолог.
НУ и третий фактор — отсутствие у протестующих политической ангажированности: «Акцию дальнобойщиков поддерживает большинство россиян, вне зависимости от политических пристрастий. Это тот каркас, на котором может возникнуть общенациональный протест».
Фото: Донат Сорокин/ТАСС, rbc.ru
