Венесуэльский фильм «Издалека» получил «Золотого льва»
Для всего мира 72-й Венецианский фестиваль закончился триумфом молодого венесуэльского кино («золото» взял дебютант Лоренцо Вигас за драму «Издалека»). И только для России — несправедливым поражением наших. В Венеции не было российских фильмов, но был же Александр Сокуров. Его «Франкофония», сделанная на немецкие и французские деньги, рассказывает о мировом достоянии — Лувре и очень понравилась и критикам, и зрителям: до конца конкурса она держала первое место по всем рейтингам. Сокуров — к тому же еще и классик, лауреат «Золотого льва» за свой предыдущий фильм «Фауст». Как такого не наградить! Но призов патриарху отечественного кино не досталось. Скандал. Скандал?
Дебютанту Лоренцо Вигасу достался главный приз фестиваля, Венеция, 13 сентября 2015 года
Мимо Лувра
«Франкофония» Сокурова, скажем сразу, — прекрасный фильм. Сложный, необычный, временами трагический, но при этом легкий, попросту увлекательный. Благородный по интенции, он о том, что урок немецкой оккупации Франции не усвоен человечеством до сих пор. И о том, что без культуры мы — никто, а наш мир — ничто. Наконец, о том, что человеческая жизнь все-таки ценнее любого шедевра. Гуманистический, умный, в полном смысле слова художественный фильм. Экспериментальный по форме, стопроцентно внятный по содержанию. Огромный переполненный зал смотрел его, не отрываясь.
Действие «Франкофонии» Александра Сокурова (режиссер на фото справа) происходит в годы Второй мировой войны
Другое дело — призы, которые, к слову, распределяло жюри под руководством работающего в США мексиканца, «оскароносного» Альфонсо Куарона и в составе которого работали не менее выдающиеся авторы — турецкий лауреат «Золотой пальмовой ветви» Нури Бильге Джейлан и тайванец Хоу Сяосянь, только что получивший в Каннах режиссерский приз. Вот и скажите сами, какое им дело до Лувра и оккупации Парижа фашистами? Сам Сокуров и многие его сторонники утверждают, что ненаграждение «Франкофонии» — откровенно политический жест. Ведь в фильме есть неполиткорректное сравнение благополучного в годы войны Лувра с обледеневшим блокадным Эрмитажем, есть укол в адрес исламского мира (впрочем слабейший: речь идет об отсутствии портретной традиции в мусульманской культуре), есть лейтмотив коллаборационизма. Но все это — допущения, не доказанные ничем. С тем же успехом можно предположить, что жюри, которое возглавлял создатель «Гарри Поттера и узника Азкабана» и «Гравитации», попросту не пожелало награждать фильмы, отходящие от традиционных нарративных схем в сторону новаторских. Ведь точно так же были полностью проигнорированы талантливые и тоже чрезвычайно высоко оцененные критикой фильмы американской певицы и художницы Лори Андерсон «Собачье сердце» (вольное киноэссе на тему смерти) или китайского документалиста Жао Лианга «Бегемот» (изобразительный эпос о шахтерах с аллюзиями на «Божественную комедию»).
Дети диктатуры
Можно сделать и другое допущение: фильм Сокурова как раз показался жюри недостаточно политическим — в отличие от двух латиноамериканских картин, получивших две важнейшие награды фестиваля, — «Издалека» Вигаса и аргентинского «Клана» (молодому Пабло Траперо достался второй по значимости трофей, «Серебряный лев» за режиссуру). Сокуров смотрит в далекие 1940-е, израильтянин Амос Гитай, считавшийся еще одним из фаворитов (и тоже не награжденный!) с монументальным документально-игровым расследованием «Рабин, последний день» — в не столь давние 1990-е, а Траперо и Вигас тематически погружены в актуальность. Не исключено, что этот тезис стал решающим в вопросе распределения призов.
«Клан», впрочем, тоже как бы о прошлом. Но только как бы. В фокусе — реальные события рубежа 1970–1980-х, когда в Аргентине поменялась власть, и на смену военной диктатуре пришла демократия. На стыке двух политических режимов сон разума рождал разнообразных чудовищ. Колоритнее прочих — показанное в фильме семейство. Куда там семейке Аддамс! Седовласый папаша-харизматик собирает многочисленных взрослых детей за одним столом, они чинно ужинают и беседуют о фамильных скрепах: у многих потомков карьера сложилась хоть куда, один даже стал знаменитым на всю страну спортсменом. Да вот только на самом деле скрепа у них одна. Семейный бизнес — это похищение людей с целью выкупа: чтобы все сошло с рук, они после получения денег убивают жертву. Шокирующая реальная история — не об отдельном жутком курьезе, а о системе власти, в которой частное предпринимательство использует инструменты насилия и подавления, унаследованные от уже разрушенной государственной системы. Россия может смотреться в «Клан» буквально как в зеркало. И в Аргентине, судя по сумасшедшей популярности картины в прокате, мало что с тех пор принципиально изменилось.
Аргентинцу Пабло Траперо (фото слева) достался «Серебряный лев» за криминальную драму «Клан», справа — кадр из фильма
«Издалека» Вигаса, казалось бы, вообще не про политику, хотя там с документальной точностью (и вместе с тем замечательной художнической избирательностью) показан современный Каракас, город социального расслоения и уличной преступности. Главный герой — зубной техник, молчаливый одиночка, почти аутист; на улицах он отыскивает мальчиков-проституток и платит за то, чтобы те раздевались перед ним (ничего сверх того: он боится прикосновений и не допускает никакого интима). С одним из таких у него неожиданно возникает более тесная связь — не роман, но необъяснимая для обоих привязанность. Завершается это трагедией — убийством, предательством, арестом. «Издалека» — что угодно, но никак не «гей-драма». Это притча об эдиповом комплексе, замешанная на нехватке отца — ее испытывают оба персонажа — и мечте о его убийстве. Но также и картина о том, как в обществе социальной несправедливости и отчуждения рождаются самые неожиданные формы конфликтов, а любовь оказывается неотделимой от насилия. Наконец, об эксплуатации, в том числе сексуальной, и о нетерпимости.
Канны против Венеции
Любопытно, какое негодование вызвали в этом году решения двух жюри главных европейских фестивалей — сначала Каннского, а теперь и Венецианского. Но возмущались разные группы наблюдателей и по причинам во многом противоположным.
В Каннах главный приз не достался несправедливо обойденной лесбийской драме американца Тодда Хейнса «Кэрол», где главную роль исполнила Кейт Бланшетт (все ограничилось только актерским призом для ее молодой партнерши Руни Мары). Если бы ей присудили «Пальмовую ветвь», это могло бы стать важнейшим политическим прецедентом, но не стало. Премию отдали французской драме «Дипан» Жака Одиара, за что возглавлявших жюри братьев Коэнов обвинили в близорукости и едва ли не отсутствии вкуса. В Венеции, напротив, проигнорировали «Франкофонию» Сокурова, прецедент чистого искусства — и высказывание в поддержку культуры против политики. Зато отдали золоченую статуэтку картине о сексуальных меньшинствах.
Однако ретроспективно каннский вердикт начинает выглядеть иначе, чем казалось в мае. «Дипан» теперь предстает не как среднего качества социальная драма, а как точнейшее предсказание сегодняшней ситуации в Европе: мирный мигрант, доведенный до ручки мафиозной преступностью в предместьях Парижа, берется за оружие и устраивает кровавую баню. Здесь воедино сошлись и иллюзии, и фобии европейцев, принимающих беспрецедентную волну беженцев с Востока. Выходит, Одиар и Коэны — намеренно или нет — смотрели в корень и снайперски выбрали фильм для победы. Может, он и не великий, но, безусловно, очень своевременный и важный.
У искусства есть дар предсказания. Сейчас невозможно сказать, что ближе завтрашнему дню — культурная утопия и экзистенциальная тревога Сокурова за Старый Свет или агрессивное вторжение новых культур, к которым относится и кинематография Латинской Америки. Так или иначе, нам остается только ждать и надеяться, что «Издалека» и «Клан» покажут в России хотя бы на фестивалях, а «Франкофония», у которой в той же Франции давно назначена дата выхода на экраны, обретет в нашей стране прокатчика. Тогда зритель сравнит и рассудит сам.
Фото: TELEGRAPH.CO.UK, nordestfoto/splash news/east news, kinopoisk, afp/east news, nordestfoto/splash news/east news, youtube.com
